Война - пожизненная боль

Давно я получил твое письмо да все не доставало то времени, то настроения написать тебе. Хотя и писать-то особенно нечего - сижу в Гродно, немного хандрю, немного хвораю, немного работаю. Вернее, пытаюсь работать. Как хорошо писать молодым, когда никакого опыта, служба, семья, малая квартира и мало денег. С возрастом это дается все труднее - и опыт - гири на душе.

Недавно прочитал статью Гришки[1] в твоем журнале, статья умная и справедливая. Хорош также его очерк о Канаде. Распутинская “Матера” что-то меня не прельщает, а вот Крутилинское “Окружение” в N11 [2] прочитал с удовольствием. В отличие от его первых двух военных книг эта сама правда, при этом правда во многих отношениях рискованная, как теперь принято говорить, - сложная. Не знаю, как он закончит, но написал начало и середину хорошо. Дай ему бог, однорукому праведнику!

Володя хочет на зимние каникулы в Друскеники, и я уже ездил туда на рекогносцировку. Квартиру достать легко, городок хороший, весь вопрос заключается в погоде. Пока у нас дождь и слякоть, снег нападал и тут же весь растаял. А он хочет походить на лыжах. А может, и ты с ним? За компанию.

Относительно гонораров - все правильно. Я запросил ВААП и мне прислали расчет: Переведено 428 марок = 132 р. Удержано: 25% - комиссионных в пользу ВААП, 30% - налога. Итого к уплате 69 р. 91 коп.

Вот такие наши заработки с помощью хваленого ВААПа! И это можно сказать за собрание сочинений, потому что в этот двухтомник вошло почти все, мной написанное, - 9 повестей. Ну да черт с ними…

Сердечный привет твоим девочкам.

И Нае, разумеется.

Да, еще передай мое самое кавалерское спасибо Е. Кацевой[3] за вырезку. Хотя прочитать, что они там пишут, я не могу, но в руках подержать приятно.

И - будь здоров!

Обнимаю, дружище,

- Твой Василь.

30.XI.76.

1 Статья Бакланова “Деловой человек” - Вопросы литературы. 1976. N10.

2 Повесть С. Крутилина “Окружение” была напечатана в журнале “Наш современник”.

3 Евгения Александровна Кацева (1920 - 2005)- ответственный секретарь журнала “Вопросы литературы”, переводчик.

***

Дорогой Лазарь!

Спасибо тебе за письмо и рецензию - сам понимаешь, насколько важно для меня твое суждение о моей новой вещи. Признаться, я уже побаивался, думал - не понравилось. Хотя, конечно, я понимаю, что мудрено ей понравиться в таком виде - отжатом и обскубанном - ведь несколько месяцев только тем и занимались, что приглаживали и подрезали все, что, разумеется, самое важное. Потому вот так и получается, что хочешь и ждешь напечатания, а напечатаешься и видишь, что радоваться нечему. И винить-то некого: все хорошие ребята и никто тебе зла не хотел.

Ну а теперь начинается второе действие: Москва-то пока молчит, а здесь уже заговорила крупнокалиберная артиллерия - в газетах статьи на полполосы - разгром полный. Оказывается, такого на войне не было, все было не так, командиры и бойцы были другие, автор исказил, извратил, очернил, опоганил… Терплю, что делать!

Дорогой Лазарь, читаю “Огонек” и Штеменко[1]. Удивительно, что последний мне внушил точь-в-точь такие же мысли. Значит, я тоже был наивный человек, полагая что Генштаб - это самый разумный штаб.

Астафьев хороший парень и хороший писатель, хотя с ним я встречался один раз. Правда, недавно в письме он меня сильно огорчил, сообщив, что повесть моя его “совершенно не устраивает в чем-то большом и главном”, и тут же несколько совершенно непостижимых восхищений Н. Грибачевым[2] (как писателем вообще) и его военными рассказами (в “Знамени”) - в частности. Чего-то тут я не понимаю.

В Москве, возможно, осенью буду, позвоню, разумеется. А пока жму твою руку, еще раз. Спасибо тебе, дорогой дружище, мой сердечный привет очаровательной твоей супруге, а также Григорию, о котором я давно уже ничего не знаю. (Отставить: сегодня получил письмо.)

С уважением - Василь.

(1976 г.)

1 Сергей Матвеевич Штеменко (1907 - 1976) - генерал армии. Быков имеет в виду его мемуары “Генеральный штаб в годы войны”. (Кн. 1 - 2. М.: Воениздат, 1973).

2 Николай Матвеевич Грибачев (1910 - 1992) - поэт, прозаик, советский общественный деятель.

***

Лазарь, дорогой дружище!

Был очень рад получить от тебя весточку, хотя дела твои, как видно из письма, далеки от радости. Я очень соболезную тебе по поводу смерти брата[1], действительно, похоже на то, что мы входим в полосу утрат, т. к., наверно, зажились на этом свете. И то сказать: шестой десяток коптим белый свет… Ужасно!