Война с лилипутами

– Господин наставник из города не заставлял меня работать в поле и бил меня очень редко, только когда я теряла предметы, которыми жонглировала. Хороший наставник.

– Ничего себе хороший, – проворчал Пашка. – Дай срок, я до него доберусь!

– Нет, хороший! Ты не знаешь, какие бывают плохие, – сказала Заури. – Он меня все учил и учил. А потом позвал к себе, а там стоит совсем незнакомый господин. Такой странный господин, что я даже сначала испугалась. У него очень черные и густые брови, глаза светлые-светлые, а нос…

– А нос вот такой! – неожиданно вмешалась бабушка и показала двумя загнутыми пальцами, какой горбатый нос у того человека.

– Ты что-то знаешь, бабушка? – спросила Алиса.

– Нет, только подозреваю, – ответила та.

– Господин показался мне страшным, – продолжала Заури. – Он велел показать, что я умею делать. Я очень старалась и от страха уронила одну булаву. Мой наставник хотел меня побить, а тот, с черными бровями и сломанным носом, приказал меня не трогать. И вообще пальцем до меня не дотронулся. Он сказал, что я ему подхожу. И улетел к себе. А мне дал конфету, честное слово! Я до сих пор фантик храню…

Девушка провела пальцами по груди, но тут вспомнила, что она уже совсем не та, что была вчера, и если ее фантик и сохранился, то в тех лохмотьях, которые она оставила у кабины.

Заури сразу опечалилась. Алиса сказала:

– Ничего страшного. Завтра утром ты найдешь свое бывшее платье, оно никому не нужно и лежит возле кабины. И возьмешь оттуда свой фантик. Если, конечно, найдешь его.

– А почему не найду?

– Потому что он очень маленький.

Заури вздохнула – видно, ей в самом деле жалко было фантик. Потом она закончила свой рассказ:

– Господин Панченга Мулити долго разговаривал с наставником, потом мой хозяин сказал, что меня посылают учиться в Галактическое цирковое училище. Чтобы я вела себя там хорошо и слушалась господина начальника. Потому что он вложил большие деньги в мое образование и надеется, что я верну ему этот долг. Я ему была так благодарна… я поцеловала его сапог…

– Что? – грозно возопил Пашка.

– Так полагается, – сказала Заури, – в этом нет ничего особенного. Другие рабыни, постарше, еще больше делают… Мне дали провожатых до космодрома, там посадили на лайнер, и я летела и летела… Это было очень интересно. Вы не представляете, что такое космический лайнер!

– Представляем, – сказал Пашка.

– Тогда тем более – вы понимаете. Меня кормили три раза в день. Так не бывает!

– Да, так не бывает, – согласился Пашка, который решил больше с этой девушкой не спорить.

– Мы летели, и вдруг – звон! Что-то гремит, а капитан корабля велит всем оставаться в каютах, потому что на нас напали! Мы все испугались и попрятались по кабинам. А потом было совсем страшно, потому что какие-то чужие люди с пистолетами врывались в кабины, вытаскивали нас, обыскивали и все отнимали. А если кто-то сопротивлялся, они убивали его. Я сама видела!

– Может, не надо рассказывать, ты так волнуешься, деточка, – сказала бабушка.

– Нет, я расскажу. Мне лучше рассказать, чтобы вы тоже все знали. Они многих убили, и там была кровь… А тех, кто остался живой, собрали в кают-компании – это такая столовая на корабле – и сказали, что мы теперь будем рабами. Все возмутились, и плакали, и просили этого не делать. Только я не просила, потому что для меня в том не было ничего удивительного. Я и без того всю жизнь была рабыней. Только жалко было, что я не попаду в цирковое училище.

Заури замолчала.

Все остальные тоже молчали. Через минуту, наверное, Алиса спросила:

– А что было дальше?

– Ничего, – сказала Заури. Она даже удивилась такому вопросу.

– Как так – ничего?

– Я снова стала рабыней. Только не на сиенде, а на корабле, – сказала девушка. – Я мыла посуду, подметала пол, делала всякую неприятную работу. Только я не переживала и не сердилась. Я знала, что нужно терпеть. И если долго терпишь, будет лучше. А другие не умели терпеть. И тогда эти люди, которых вы называете бандитами, их наказывали – они их убивали, а некоторые сами умирали или убивались. И потом нас почти не осталось…

– И долго же вы так летели? – спросил Аркаша.

– Я не знаю, – сказала Заури. – Только могу сказать, что прошло много дней.

– Да, прошло много дней, – согласилась бабушка, глядя с печалью на Заури. – Мне нужно вас покинуть, – вдруг сказала она. – Мне надо срочно выяснить некоторые необъяснимые вещи, разрешить непонятные загадки. Как только я что-нибудь пойму, я сразу же вам сообщу.

– Тебя проводить до стоянки флаеров? – спросила Алиса.

– Нет, – отказалась бабушка, – не надо меня провожать. Я же не просто бабушка, а бывшая дрессировщица тигров.

– Нет, я провожу, – произнес Пашка и стал подниматься из-за стола. Но пока он поднимался, Лукреция Ивановна исчезла, растворилась в воздухе.

– Не знаю, как вы, – сказал тогда Пашка, – но я немного посплю. Минут шестьсот. У меня выдался трудный день.

Все согласились, что уже пора спать. Алиса с Заури легли наверху, на диване, а мальчики внизу. Одеял не хватило, было прохладно. Девочки обнялись и накрылись одним одеялом.