Война «шляп». Очерк Русско-шведской войны 1741–1743 гг.

Мобилизация неспешно достигла солдатских торпов и сборных пунктов. Эстерботнийский полк прошагал около 500 верст[78]. Жители Або и Бьёрнеборга не торопились к местам сбора вдоль реки Кюмень.

Численность полка составляла более тысячи человек, роты – 150 и капральства – 25. Даже самое маленькое военное поселение находилось страшно далеко. Полковникам приходилось изрядно попотеть, чтобы получить под свое командование хотя бы горстку людей. Для передвижения по озерной Финляндии нужны были лодки, которые местное население уступало с неохотой. Жители пограничных деревень сооружали укрытия и сауны-убежища. Люди побогаче заранее вынимали стекла из окон.

Без учета флота в финской армии насчитывалось около 18 тысяч человек. Пехота почти наполовину состояла из шведов[79]. Много ли это? В войнах периода Великодержавия у Швеции были отличные войска. На этот раз лимит установило снабжение. Финский театр военных действий не был способен вместить больше.

Будденброк выдвинул лозунг: «один шведский солдат по силе равен десяти, а то и двадцати русским». Возможно, эти слова приписали ему, чтобы очернить. Не он один говорил о качественном превосходстве шведских сил. Молодой дворянский офицер из Даликарлийского полка Йоган Людвиг Хорд считал, что будет иметь дело только с теми, кого «мы разбили при Нарве»[80].

Через несколько столетий финская историография осудила план, «который с учетом реальных условий даже не заслуживал серьезного рассмотрения – короче говоря, он был безрассудным»[81].

Откуда взялась самоуверенность? В безрассудстве всегда есть толика рассудка. Укрепление духа через воспоминания не такое уж безумие. В 1700 г. на одинокую Швецию коварно напали Саксония, Речь Посполитая, Дания и Россия. Тогда поначалу успех сопутствовал отважной Швеции. Сейчас силы были один к одному. Было бы еще лучше, если коалиции добьются своего и ослабят Россию с младенцем на престоле и женщинами возле него.

Глава II Необычный жар

Когда кровь закипает и бурлит, то появляются сильная Дрожь или Озноб, необычайно сильный жар, жажда, головная боль и т. д.; эта болезнь называется Лихорадкой. Она бывает разных видов и степеней. Лихорадка поражает и убивает много людей, в основном самых активных.

Иоган Гартман,

профессор медицины Королевской академии Або.

Полное описание, симптомы и лечение наиболее известных болезней (1765)

Морской ад

Среди чудовищно дорогого военного снаряжения флот был самым дорогостоящим. Во времена своего могущества Швеция справлялась с такими расходами, но в 1720-х и 1730-х гг. это стало невозможным. Было построено много фрегатов и шхун, но лишь несколько линейных кораблей. Гордиться было нечем. На момент начала Войны «шляп» возраст большей части кораблей флота открытого моря превышал 40 лет. Сам по себе возраст судна ничего не значил: находясь в море, корабли сохраняются лучше, чем на стоянке в порту.

На двадцати парусных судах насчитывалось 800 пушек и около пяти тысяч человек экипажа. Ими командовал вице-адмирал Томас фон Раялин, стремившийся завоевать господство в Балтике. Это был семидесятилетний человек – бывалый моряк с чудовищным характером. Раялин родился в крестьянско-пасторской семье в городе Виттис. Его можно было всерьез называть финским именем Туомо Раяли, но он едва ли размышлял о своей национальной идентичности. Раялин начал морскую карьеру трюмным матросом и добился успеха благодаря своим способностям. Невысокие назначения сменялись все более престижными. Северную войну он завершил в звании командира флагманского корабля эскадры. Лишь достигнув престарелого возраста, он был пожалован в дворянство и получил фамильную приставку «фон».

Задача Раялина в 1741 г. была вполне выполнимой. На море Швеция не отставала от времени. В мае пять линейных кораблей и четыре фрегата направились из Карлскруны в Гельсингфорс. Но туда Раялин так и не пришел. Он встал на рейде острова Аспё (Хаапасаари), следуя инструкциям и, возможно, получая новые, более секретные, ожидая неизвестно чего. Отдельный галерный флот, вышедший в море, оказался как раз кстати[82].

Моряки умели управлять парусами, ходить на веслах, вероятно, даже сражаться. Однако общей слаженности не было. Большинство из них провело спокойные мирные времена и зимы в ротовых поселениях.