Война в толпе

Меня интересовала также судьба русских добровольцев воевавших в Абхазии. После победы им были обещаны дома и земли побежденных. Некоторые имели глупость настаивать на получении обещанного до истечения трех лет после окончательной победы. Некий русский патриот оказался достаточно буйным для того, чтобы организовать целое поселение новоявленных эмигрантов. Абхазы сдали всех ФСБ.

На приемной президента нет вывески, рамка, правда, есть. Охрана — ребята на вид лет по 15–16. Президент также принял нас без проволочек минут через 15. Кабинет более чем скромный. Ардзинба чем-то напомнил мне Кочаряна, но выглядел потухшим. Его можно было понять: «независимость» народу осточертела, каждая война — вспышка агонии, позволяющая режиму продлить свое существование. Ардзинба отнесся к абхазской эскаладе «Арго» скорее снисходительно — нашли, на чьей стороне воевать! — ибо хорошо знал наших союзников. Что бы там не говорили о грузино-абхазских взаимоотношениях беженцы с обеих сторон, явной вражды в тылу не наблюдается. В Сухуми нас подвозил до вокзала водитель-грузин. Он рассказывал, что те, кто не поддался панике и не побежал, не попался победителю под горячую руку, в массе своей выжили.

Вся междугородняя связь в Абхазии до сих пор осуществляется через Тбилиси. На Ингури-ГЭС, где вместе работают жители Грузии и Абхазии, зарплату выплачивают «лари». «Абхазцы» — в массе своей русские специалисты — дико возмущаются. Около 50 % абхазцев по вероисповеданию мусульмане — вероятно единственные на Земле, которые едят свинину и пьют вино.

Российский диктат в регионе весьма ощутим. Курс рубля к доллару такой же, как в России. На рейде в Сухуми два военных корабля под российскими флагами.

Мы поселились в санатории РВСН. Огромные генеральские коттеджи в сто комнат стоят пустые. Один счастливчик абхаз держит на территории кади: вино и мясо практически даром. Передел гостиничного бизнеса является, наверное, крупнейшей из закулисных махинаций в республике. Падение цен, конкуренция со стороны соседних российских «здравниц» говорят, что местные объекты практически задарма скупают иностранцы. Представителю ОБСЕ приписывают фразу: «Чем дольше продлится война, тем ниже упадут цены на недвижимость». Все виденные мною в Сухуми иностранцы, принадлежали к разноплеменной орде «миротворцев». По официальным данным миссия ООН в Грузии и Абхазии насчитывает всего 90 военнослужащих. Не сказал бы. Все иностранцы какие-то «паленые», из Ливана, Албании, Анголы, в основном «черные». В Сухуми и Пицунде «миротворцы» заняли лучшие здания, в них подают даже горячую воду. В Пицунде швейцарцы из Международного Красного Креста оттяпали даже коттеджи, где жили советские вожди. На флагштоках водружены флаги стран-участниц самой экзотической расцветки. Между ними на бельевых веревках полощатся женские трусы самой «совковой» цветовой гаммы, даже розовые. Многие миротворцы из Африки привезли жен и детей, благо климат позволяет. Начальник санатория жаловался нам:

Чувствуют себя как дома, все загадили под пальмами.

Миротворцам живется вольготно. После взрыва, стоившего жизни троим из них, остальные отказались ездить на патрулирование, мотаются на белых автомобилях по каким-то своим делам. Пользуясь собственной неприкосновенностью, ввозят массу товаров рефрижераторами. Привозят пиво, сигареты, жвачку. Вывозят в первую очередь дикорастущие лесные орехи, которые им продает местное население. В офисе миротворцев я натолкнулся на целые штабеля ящиков, подумал, гуманитарная помощь, оказалось — орехи. Продают урожай туркам, те добавляют их в свой шоколад.

Поначалу в Боснии меня удивляла неприязнь местных сербов к иностранным «миротворцам» различного рода, «стоявшим» от ООН или от НАТО. Первые же невольные наблюдения выявили причину. Все миротворцы были озабочены только тем, как бы подороже продать собственную неприкосновенность. Ламинированные карточки — удостоверения личности, обеспечивающие бесплатный и бесконтрольный проезд, места в конвоях, дефицитные товары «первой необходимости». На пути из Хорватии до Сараево, мешок кофе в зернах, проходя из рук в руки от хорватов к французам, от французов к соотечественникам и далее к мусульманам, дорожал со 150–200 до 800-1000 долларов США. В осажденном Сараево, как известно, никто не мыслил себе жизни без утренней чашечки этого бодрящего ароматного напитка. Даже оружие: с легкой руки миротворцев на Запад и на Восток расползались трофеи балканской войны. Среди них такие опасные игрушки как стреляющие ручки или мины ловушки, замаскированные, например, под стальные магазины к АК-47. При снаряжении шестого патрона, срабатывал заряд ВВ массой в 35 г и несчастному отрывало кисть руки. То же самое происходило и при попытке разобрать магазин для чистки. Магазины добрались даже до Бельгии. «Бойтесь галльских возниц, привозящих данайские дары!» Теми же причинами объясняется и всеобщая ненависть к миротворцам ООН в Сомали.