Война за Проливы. Решающий удар

В самом Лозенграде, как докладывает разведка, никаких особых укреплений нет, турецкая артиллерия расположена на господствующих высотах вокруг города и, по мнению тамошнего командующего Абдулла-паши, этого достаточно для обороны. Каменистый грунт не располагает к отрыванию окопов, уж больно это трудоемко без динамита и специальной техники, поэтому османские аскеры для защиты от пуль складывают невысокие стенки – где высотой по колено, а где по пояс, – и расчищают за ними место, где они залягут, отстреливаясь от наседающих гяуров. Страусиная позиция, особенно в свете того, что с полевых аэродромов в ближних тылах русско-болгарской армии уже поднимаются в воздух жужжащие «утята» и «ишачки». «Утенок» на рассеянную пехоту способен оказывать только моральное воздействие, что, однако, не исключает атаки мелкими бомбами открыто стоящих турецких пушек. Зато «ишачок» при низковысотной штурмовке может запросто простегать из курсового пулемета залегшую стрелковую цепь, чем вызовет небывалое «оживление» у малограмотных и суеверных османских аскеров.

Но это не все. Одновременно с началом наступления на вершине фракийского выступа у самого его основания третья болгарская армия и шеста армия генерала Реннекампфа форсировали Марицу в ее нижнем течении и начали свое продвижение к Чаталжинской линии, в обход основной и резервной группировки турецкой армии. При этом утром второго дня наступления, когда русско-болгарская группировка достигнет траверза Галлиполийского полуострова, от нее отделится шестнадцатый армейский корпус, в задачи которого входит последовательное овладение европейским, а потом и азиатским берегом пролива Дарданеллы. С моря ее в этом будут поддерживать дальнобойные десятидюймовые орудия линейных крейсеров адмирала фон Эссена, рассчитывающего быть у места событий ровно через шесть суток – то есть ровно в тот момент, когда туда должны подойти армейские части.

Выполнить эту задачу несложно. Турецких частей на полуострове считай что и нет, поскольку султан соскреб воинские части со всей Турции, чтобы прикрыться ими в Стамбуле, да и личного состава на береговых батареях тоже осталось только половина. Лучших из лучших артиллеристов забрали на Чаталжинский рубеж, потому что прежде у сербов и болгар флота в Средиземном море не было вовсе, а греческий флот турки уже немножко били (правда, греки уверены, что все было наоборот). Впрочем, если навстречу русским убийцам торговли выползет турецкий антиквариат времен прошлой войны, то существовать допотопным турецким крейсерам «Мессудие» и «Ассари Тевфик», и также новенькому броненепалубнику американской постройки «Меджидие» останется ровно до того момента, пока русские артиллеристы не возьмут их под накрытие. Но это едва ли случится, ведь ходить в самоубийственные атаки совсем не в турецких традициях.

8 сентября 1908 года, Болгария, Одрин (Адрианополь-Эдирне), крепость.

Генерал-полковник Вячеслав Николаевич Бережной.

Четверо суток сплошной, ни на минуту не прекращающейся бомбардировки крупнокалиберными орудиями сделали свое дело. Турецкие укрепления были разбиты, но, самое главное, в прах был вбит боевой дух турецких аскеров, которые думали, что заняли неприступную позицию, а вместо того оказались в роли безнаказанно расстреливаемой мишени. Уже на вторые сутки боев крепость оказалась в плотной осаде, все передовые укрепления и окопы оказались разрушены тяжелыми бомбами и занимавшие их турецкие части под натиском не знающих пощады болгарских солдат вынужденно отступили под защиту цитадели, а русские войска, обошедшие османскую твердыню с обеих сторон, непрерывным потоком устремились вглубь Фракии. На этом этапе турецкая армия утратила контроль за железной дорогой, которая в те времена проходила по правому берегу Марицы, а не через центр города как сейчас. Прошел еще один день, и грохот тяжелых осадных орудий раздался со стороны бывшего тыла. С этого момента территория крепости простреливалась насквозь, и не было в ней ни одного безопасного места.