Воинская культура Японии: боевые искусства, мифы и история

Причиной роста национализма и смены курса с отрицания своего «варварского» прошлого на возрождение «традиционных» ценностей во многом стали внешнеполитические события вокруг Китайско-японской войны 1894—1895 гг., в которой убедительную победу одержала Япония. Цинский Китай фактически согласился на все условия мирного договора, выдвинутые Японией, уступив даже Ляодунский полуостров[575]. Данная ситуация абсолютно не устраивала Россию, Германию и Францию, имевших свои интересы в регионе и выступивших единым фронтом с требованием к Токио отказаться от Ляодунского полуострова. Объединенная дальневосточная эскадра европейских держав значительно превосходила японские силы, и Токио был вынужден уступить «тройственной интервенции»[576]. Подобная несправедливость вызвала в японском обществе бурное негодование по отношению к западным странам. Идеалы бусидо вернулись вместе с новой теорией государственного устройства кокутай, согласно которой мир богов (ками) и император на первом уровне, японский народ на втором уровне и японские острова на третьем уровне образуют единое живое целое[577]. Данная концепция была разработана еще учеными «школы Мито» во главе с Аидзава Сэйсисай (1782—1863), но стала внедряться на государственном уровне в период 1880—1890 гг. Важную роль в этом сыграл бывший сацумский самурай Мори Аринори (1847—1889), занимавший пост министра образования[578]. Именно Мори в полном соответствии с принципом «японский дух — европейская наука» (вакон — ёсай) ввел преподавание в средних школах боевых искусств кэндзюцу, дзю-дзюцу, нагината-дзюцу для воспитания молодежи в духе японских традиций[579]. Преподавание боевых искусств в учебных заведениях продолжалась вплоть до окончания Второй мировой войны и начала оккупации Японии американскими войсками. Например, известный мастер древней школы Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю преподавал в Сихан-Гакко (образовательное учреждение для учителей) в Тиба, преподавал искусство меча в народной школе Фудзи в Асакуса в Токио, нагината-дзюцу в женской школе экономики (Ёси-Согё) в Йокогаме, дзюдо в Кэйо-Фуцубу (мужская средняя школа при университете Кэйо[580]. Ученицы мастера Сугино из Ёси-Сихан-Гакко преподавали нагината-дзюцу в женских средних школах Тиба-Кодзё, Фунабаси-Кодзё, Татэяма, Тёси, Кисарадзу, Тоганэ, Амаца, Оохара[581]. Нагината издревле использовалась для тренировки женщин класса буси, о чем сообщал американский исследователь Донн Дрэгер, подчеркивая то, что нагината «была практически полностью отдана женщинам, чтобы скрашивать их в основном малоподвижную жизнь»[582]. В своем докладе «Женский университет в Японии» на собрании общества «Богатырь» в 1907 Ганике А. Б. упоминает, что в японских университетах: «Японок обучают также различным способам нападения и обороны и для этой цели пользуются боем на пиках или дротиках»[583]. Скорее всего, под боем на пиках или дротиках следует понимать именно искусство владения алебардой — нагината-дзюцу[584]. В отличие от европейской алебарды нагината не имеет топора и по форме напоминает «копье с длинным древком и заостренным с одной стороны лезвием»[585]. В феодальном обществе предполагалось, что женщина в отсутствие самурая дома при помощи владения боевым искусством могла бы защитить свою честь, дом и семью от посягательств, для этих целей как раз больше подходит нагината-дзюцу, т.к. нагината более пригодна в качестве оборонительного оружия, нежели копье. В новое время нагината-дзюцу стала эффективным методом физического развития женщин. В 1941 году 19-й глава школы Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю писал, что «В настоящее время в обществе всё больше распространяется мнение, что благодаря будо оживают сердце и тело, а также дух и душа японского народа»[586]. Тем самым Иидзаса Сюриносукэ Киндзиро подчеркнул ту особую роль, которую боевые искусства играли в воспитании японской нации.