Войны и битвы домонгольской Руси

Обстановка накалялась. Андрей вновь отправил к Ростиславичам мечника Михно с ультиматумом, который иначе, как оскорбительным, назвать нельзя. Рюрику издевательски было рекомендовано уйти к брату Роману в Смоленск, не менее цинично было сказано в адрес Давыда: «А ты пойди в Берладь, а в Руськой земле не велю ти быти» (8, 389–390). Мстислав вообще оставался без удела и изгонялся из Русской земли: «В тобе стоить все, а не велю ти в Руской земле быти» (8, 390). Это был неприкрытый диктат и произвол. По меткому замечанию автора «Слова о полку Игореве», «уже пал позор на славу; уже ударило насилие на свободу» (26, 77). Как и во времена Олега Гориславича, закон и право не значили больше ничего, теперь всё решала грубая сила.

Именно так и понял послание Боголюбского Мстислав. Князя охватила ярость, он махнул гридням рукой, и дружинники быстро заломили руки посланцу Андрея. Посол попытался вырваться, но гридни намяли Михно бока, прижали к полу и по приказу Мстислава большими ножницами стали стричь бороду. Сидя на лавке, белгородский князь только посмеивался и постукивал плетью по голенищу сапога, глядя, как корчится в руках гридней Михно. Расправившись с бородой, дружинники под одобрительные возгласы князей стали кромсать ножницами длинные волосы мечника. Когда экзекуция была закончена, Мстислав поднялся с лавки, сурово посмотрел на измученного посла и гневно произнес: «Иди к Андрею и скажи ему, мы его до сего времени почитали, как отца, но поскольку он прислал к нам с таким приказом не как князям, но как своим подданным простым его служителям, того ради тот его приказ, как неистовый, отвергаем и его не слушаем. Он же, когда хочет что с нами силою делать, то пускай начинает, а мы будем, положась на волю Божию, нашу честь и справедливость защищать и оборонять, насколько нам Бог поможет» (82, 500). На наглость Андрея Юрьевича Мстислав Ростиславич ответил неслыханной дерзостью, опозорив владимирского князя на всю Русь. Это была публичная пощечина Боголюбскому.

10. Осада Вышгорода (8 сентября – 10 ноября 1173 г.)

Того же лета посла князь Андрей сына своего Юрья со многими полки на Давыда Ростиславичя к Вышегороду и стояще около Вышегорода 9 недель, не успев ничто же, возвратившеся.

Пискаревский летописец

Владимирский князь был в ярости – «образ лица его попуснел» (8, 390). Как пишет В.Н. Татищев, «Андрей Юриевич хотя умом, а более храбростию прежде во всей Руси славился, только сею невоздержною яростию и гневом неправым на ближних своих сродников, желая их неправо достояния лишить, посрамился и великое неистовство изъявил» (82, 501). Когда гнев застилает глаза, ошибки неизбежны, и данный эпизод не стал исключением.

Андрей Боголюбский поднял против Ростиславичей всю Северо-Восточную Русь, под его стягом собрались полки ростовские и суздальские, владимирские и белозерские, переславские и муромские, рязанские и новгородские. Согласно Ипатьевской летописи, объединённое воинство насчитывало 50 000 ратников (8, 390). Бояре, воеводы и союзные князья были уверены, что войска поведет Андрей Юрьевич, поскольку оскорбление было нанесено ему лично. Если бы он возглавил рать, сам по себе отпадал спор о том, кто среди князей и воевод является главным. Однако Андрей в очередной раз поступил вопреки здравому смыслу и поставил во главе войск малолетнего сына Юрия. Как обычно, около княжича оказался Борис Жидиславич, человек, скомпрометировавший себя во время похода на волжских булгар. Было очевидно, что прошлые уроки Андрею впрок не пошли.