Воины Хаоса наводят порядок. Книга 1

— Здесь орудовал заднезрячий мнимочешуйчатый глазоед! Я узнал его страшный почерк! А вот эти, простите, ошмётки — суть следы изуверских деяний членисторуких слизоидных ухрефров, коих я многократно описывал в моих самых известных работах.

Шуга снова склонился к уху ведущего эксперта.

— Вы правы, Шугарт, — нахохлился Юпетус. — Нужно беречь себя…

Изваров подметил, как майор Коргун, следопыт Роглорн и ещё один столичный оперативник, полевой лекарь Балобан, переговариваются над истерзанным трупом. Местные переглянулись, но влезать в беседу экспертов не стали.

Кёрт Олясин с бесстрашным любопытством рассматривал останки, развешанный на стенах прозекторский инвентарь и погружённого в тягостные раздумья Юпетуса. В свете масляных фонарей призрачным паром клубилось дыхание.

— Пойдёмте отсюда, — сиплым голосом попросил Филис. Он был бледен, его мутило. Не иначе, представил членисторуких ухрефров.

Местные милиционеры покидали ледник, Тревор с Нигелем тоже двинулись к выходу, и троица срочников спешно увязалась за ними.

На улице Коргун собрал отряд.

— Сообщают, демоны действовали лишь в ночь происшествия. Новых явлений не зафиксировано. Но расследование только начинается. Слышите колокол? Полчаса на осмотр достопримечательностей, потом едем к месту дислокации.

— Что с другими стажёрами? — спросил Нигель.

— Хорошо, что напомнил! Ты работал в комендатуре, на тебя их и повесим. Жди приезда, пусть местные предоставят удобства. Завтра пришлю указания. А пока всем быть в полной готовности — вы видели жертв. И помните про политику. Есть вопросы?

— Никак нет, — отозвался за всех Тревор, вглядываясь в перспективу проезда.

— Вольно, — повёл ладонью майор, и все разбрелись кто куда.

Солнце опускалось за стены Старой Спады, улицы охватывал сумрак. Конторские служащие разбредались по домам, за оконными стёклами загорались огни. В переулке плаксиво мяукала кошка. Филис ёжился, он никак не мог отогреться после прозекторской. Кэррот хлопнул его по загривку:

— Вы как хотите, а я видел тут за углом интересную лавку. Помните, через Спаду идёт контрабанда из Тарбагании? Готов спорить, тут можно купить неплохого винца! Может быть, знаменитое шмурдоне из Ляморры, запрещённое к ввозу?

— Думаешь, нам продадут? — усомнился Констанс. — В нашей форме?

— Как раз людям в форме и продадут! Нужно делать всё максимально уверенно. Они же не знают, что мы срочники из другого региона.

— Может, местные стражники используют особые пароли и знаки для общения с торговцами, дабы те понимали, что это не провокация… В Харлоне так делают, Зямов рассказывал. Нас раскусят.

— А вот спорим? Забьёмся?

Они так и не поняли, кто по итогам проспорил. Знаменитого шмурдоне из мутафруктов юго-запада Тарбагании, которое даёт лёгкий галлюциногенный эффект, по заверениям продавца, в лавке не оказалось. Но настойчивые намёки и ужимки Олясина всё-таки принесли плоды в виде запечатанной сургучом бутылки без этикетки. «Настоящее зелёное мурмулё! Со скидкой!». Мурмулё оказалось кислятиной с послевкусием недозрелой смородины, но это вполне могло быть признаком изысканности товара. Осталось неясным, глумился над ними торговец или же, наоборот, демонстрировал уважение к форме.

Бредя тёмной улицей в сторону комиссариата, они услыхали знакомые голоса. В переулке общались собратья по ремеслу, чародеи Юпетус и Шугарт.

— Неужели вы не понимаете, что это кошмарная угроза всем нам? — вскукарекивал демонолог, потрясая руками. — Сонмы бесов из преисподней! Инфернальное Затемнение расползается облаком мглистого ужаса! Новый Гигаклазм! Тень всеобщего истребления и чудовищной катастрофы нависла над миром безродных людишек…

— Это неоспоримо, коллега. Но я всё-таки повторю свой вопрос: кто конкретно вас вызвал сюда для участия в этом расследовании?

Костик очень хотел бы услышать продолжение разговора, но они уже прошли мимо. Не красться же обратно, чтоб подслушать беседу волшебников.

— Сигай в повозку, салаги! — призвал Уж, когда они добрались до стоянки. — Проводник говорит, два часа ехать, дык а день-то уже на исходе.

Отдохнувшие булы спокойно тянули обоз, в ровном ритме стуча по мостовым Спады раздвоенными копытами. Потом город закончился, и янтарный свет окон истаял позади; их окружила сырая, прохладная ночь, стрекочущая насекомыми по обочинам. Напряжение дня растворялось во мгле. На повозках зажгли фонари. Зелёное мурмулё развезло Костика с Филисом, и они вмиг уснули вповалку. Кэррот, наоборот, преисполнился будоражащего предчувствия и смотрел из-под тента в неспешно плывущую мимо апрельскую тьму.

Мир казался большим и загадочным. Впереди густо шелестел на ветру тёмный лес. Слева и справа мерцали огнями пригородные селения. Слышался стук лошадиных копыт.

— А Юпетус? — спросил Кэррот у Шуги, когда тот на волшебном коне догнал ползущие по просёлку повозки.

— Он решил с нами не ехать, — равнодушно откликнулся чародей, но даже в ночном полумраке было нетрудно заметить, что он широко улыбается.