Воины Хаоса наводят порядок. Книга 1

— Гляньте, братцы, — раздался пронзительный голос откуда-то сбоку, — дубом буду, то ж знаменитый милицейский артефакт — Сапоги-Убийцы!

Наёмники рядом заржали табуном жеребцов. Костик стиснул зубы: злосчастные сапоги Корчева он нёс под мышкой. Конечно, Ганс Пополам не преминул рассказать подчинённым о растяпе стражнике, и теперь предстояло изведать насмешек.

— А я слыхал, краснопёрые реформу затеяли; мол, не будет у них нонеча сапогов да портянок… Но иные из них, говорят, и от ног отказаться придумали!

Олясин фыркнул, решив при случае так и поддразнить жирного лейтенанта.

Из темноты выступил здоровенный детина с мечом на поясе. Ростом он был чуть повыше Кэррота с Костиком, а шириной как они оба сразу.

— С чем пожаловали? — осведомился он глубоким, почти оперным басом.

— С предложением невиданной щедрости, — жемчужно улыбнулся Кэррот. — Обменяем прекрасные новые сапоги с казённого склада на разношенные того же размера.

Здоровяк кивнул и требовательно протянул лапищу. Костик передал ему свою ношу. Наёмник вертел сапоги так и сяк, помял толстыми пальцами, внимательно осмотрел подошву. Глубоко запустил руку внутрь — Кёрт забеспокоился, как бы голенище не лопнуло. Наконец детина вернул сапоги и пробасил во тьму:

— Розес, дуй сюда! Кажись, твой размерчик.

Розес оказался крепко сложенным хлыщеватым типом в модной сиреневой рубахе с закатанными рукавами. Выглядел он не сильно старше Кэррота с Костиком. Длинные медно-рыжие волосы, собранные в небрежный хвост, серьга в ухе, веснушки да наглая улыбочка завершали портрет. Наёмник без лишних церемоний сграбастал сапоги из рук Констанса и собрался уже удалиться.

— Эй, — окликнул его Кэррот, — давай при нас меряй!

— А то что? Обзаг? — выгнул бровь Розес. Говорил он с характерным тарбаганским акцентом. — Ты условия мне ставить будешь, ярыга?

Из темноты его поддержали смешками. Здравый смысл подсказал Костику, что кому-кому, а вот им в любой момент может стать не до смеха. Он примиряюще развёл ладони. Розес тут же сменил гнев на милость, улыбнулся почти ласково:

— Да расслабьтесь вы, братцы! Не уйдут ваши прохоря… Я ведь не швиндлёр какой, — наёмники снова прыснули. «Покупатель» исчез в темноте, громко требуя у коллег банку с собачьим жиром. Сержанты ждали четверть часа, переминаясь у костра. Наконец Розес вернулся: он вышагивал развязной походкой, красуясь обновками. Руки держал за спиной.

— Ох, чудо-сапоги! Будто под меня кроили. Меняемся!

Царственным жестом он бросил на грунт у огня что-то жалкое: пару стоптанных до безобразия башмаков, наполовину уже состоявших из дорожной грязи и пыли. Лагерь смолк. Взгляды устремились на милиционеров.

— Уговор был сапоги за сапоги, — заявил Кёрт. — Не хочешь меняться, так и скажи!

— Да ладно, уже и повеселиться нельзя, — с деланным сожалением протянул Розес. — Совсем вы, ярыги, шуток не понимаете… Твоя взяла, на, держи, — он со вздохом вытащил из кармана моток траченных временем пахучих онучей и швырнул на изношенные ботинки. — Теперь квиты?

Лагерь взорвался хохотом. Кэррот призадумался, как бы так врезать Розесу, чтобы на них не бросились остальные наёмники.

— Нет, не квиты. Сделка отменяется, — твёрдо сказал Костик.

— «Ой», сказал сержант милиции, потерявший амуницию… — глумливо оскалился Розес. — Что же ты назад сдаёшь, стражник?

— Условия договора не соблюдены. По рукам мы не ударили. Снимай сапоги.

— А ежели не сыму?

— Сами с тебя снимем, с бессознательного, — заверил Олясин.

Лицо Розеса вспыхнуло, глаза заблестели.

— Ого-го! Да вы драки хотите?

— Так точно, — уверенным жестом размял пальцы Кэррот. У него только сошли синяки от общения с Порсоном, но Розес был в полтора раза меньше. — С удовольствием объясню, где ты неправ.

— Э, нет, братец, — с сожалением отозвался веснушчатый наймит, неторопливо расстёгивая пуговицы пижонской рубахи. — Сапоги я у твоего приятеля брал, перед ним мне ответ и держать! Только чур без магии: у нас есть парни с чуйкой на это дело.

Наёмники принялись громогласно свистеть и гудеть в его поддержку. Розес бросил сиреневую рубашку в сторону. Пламя рельефно высветило его жилистый торс с белыми полосками шрамов. Повернулся к Костику и спросил, разминаясь:

— Готов, слуга закона?

Изваров кивнул, снимая милицейскую куртку. Они с Кэрротом оба были выше среднего роста, но Олясин отличался, что называется, атлетическим телосложением, а Констанс всегда был худощавым и тонким в кости. Он не выглядел любителем драк, и понятно, почему наёмник наметил его своей жертвой.

— Я, конечно, могу предложить поединок на мечах… — задумчиво протянул Розес.

— Спасибо, но нет, — вежливо отклонил Изваров. — Я в мечах не силён, у нас топоры табельное оружие.

— Понимаю, — в тон ему отвечал Розес. — У нас каждый знает, что в сизийской милиции одни дровосеки…