Воины Хаоса наводят порядок. Книга 1

Вечер следующего дня встретили на северном перевале. Тёплый свет предзакатного солнца подсвечивал кроны деревьев, зелёным морем заполнивших отравленную хаосом зону. Вдалеке за лесными чащобами протянулись холмы и луга, чуть прикрытые воздушной дымкой. Кое-где за деревьями поблескивала вода. Едва различимые серые точки на дальнем краю долины, вероятно, и были роггардскими развалинами.

Констанс даже сбегал назад, посмотреть на Варгол. Процветающий край светлел плешками вырубок, темнел выжженными пустынями, бугрился землистого цвета отвалами шлама. Струи дыма коптили провисшее небо. Муравьями тянулись по пыльным дорогам подводы с рудой.

— Сразу так и не скажешь, где гиблое место, — обронил Изваров.

Провожатые во главе с Кудоракшей встали лагерем у повозок. Как пожаловался капитан: «У меня от долины экзема и эпилепсия». Поимщикам монстра вручили припасы, настоятельно рекомендовали быть осторожнее и скупо пожелали успешного возвращения.

Некоторое время они молча спускались по склону, вглядываясь в открывающийся взорам ландшафт. Явных признаков хаоса не было — ни висящих в воздухе скал, ни мерцающей пыли, ни предметов, меняющих очертания. Только несколько старых деревьев внизу изгибались причудливым образом, будто с малых ростков их крутили в разные стороны. Да трава кое-где росла странных оттенков, словно пятнами пролили краску.

Когда круча закончилась, а под ноги упругим ковром легли мох и травы, Кэррот выждал момент и спросил у волшебницы:

— Мы не обсудили… Ты сумеешь парализовать шкуропляса?

— Наверное. Если он будет нам угрожать.

— А вчера, против жлобья варгольского, ты бы тоже не стала магию применять?

— А зачем? Это было дурацкое представление.

— Ха! Возможно. Констанс, ты как думаешь, капитан Кудоракша хотел нас проверить такими подкатами?

— Момент был театральный, конечно… но поскольку с утра мы уже схлестнулись с лесорубами, я решил, что теперь огребём и от рудокопов. Кстати, кто-нибудь понял, Кудоракша — это имя или фамилия?

— Ох, бес его знает, Констанс… может, это его суть. Такие у них тут в Варголе прозвания, что и не угадаешь!

— Мне не нравится это задание, — подал голос слишком долго молчавший Броки. — Лучше б в Граблях остались мельницу починять! А здесь пахнет сомнительной авантюрой…

— Это от Кэррота, — отозвался Изваров.

— Да нормальное задание, — фыркнул Олясин. — А с мельницы нас погнали, когда ты напильником жернов сломал… до сих пор не представляю, как такое возможно.

— А я вот не представляю, — завёлся гном, — как мы потащим из этой проклятой долины брыкающееся чудовище!

— Ну, мы можем пока на тебе потренироваться…

В лесу быстро смеркалось. Напуганная их приближением сойка выпорхнула из кустов и с возмущённым криком исчезла среди ветвей. Кэррот сделал знак остальным проверить оружие и пощупал висящий на перевязи длинный меч. Год назад, возле Спады, Олясин мнил, что с добротным клинком, наречённым каким-нибудь именем (свой назвал звонко и коротко — Драль), сразу станет героем. А сейчас, повидав некоторые чудеса, понял, что нет. Да и фехтовал он ещё посредственно.

Изваров нёс на ремне пару топориков с длинными рукоятями. Метательные ножи прятались в кобурах на бёдрах. Он освоился управлять их полётом и порой мог вернуть обратно при промахе, не тревожась порезаться — кость же. Но железки не главное. В тренировочном лагере чародей первого класса Каленас Сатис за несколько трудных занятий обучил Изварова тонкостям восприятия. Когда плоть костенела, а тело теряло чувствительность, он ужасно боялся лишиться любых ощущений, застрять в непроницаемом панцире. Но Каленас, надменный тип в бархатной мантии, скрывавший лицо зачарованной тьмой, возвратил ему мир, научив усиливать чувства. Теперь Костик надеялся заметить опасности раньше, чем они заметят его.

Батлер Броки тащил круглый щит из обитой железом фанеры и клювастый молоток с длинной ручкой, который Кэррот считал чеканом, Костик клевцом, а сам гном с пеной в бороде доказывал, что это боевая кирка с молоточным обухом. Спускаясь, он пользовал её как клюку. В клюве молотка Батлер сделал специальную прорезь, чтоб выдёргивать гвозди, и с тех пор дёргал их всюду, где только видел. Это сделалось манией, и товарищам иногда приходилось за ноги оттаскивать его от дощатых домов и заборов. Гном шмыгал носом и с растущим негодованием думал об ужасах, скрывающихся впереди.

Гудж шагал за ним следом. Опирался он на боевую рогатину, а на поясе нёс кривой нож для снятия шкур и окованную железом дубинку. Он не знал, что из этого может понадобиться, но с присущим ему фатализмом готовился драться чем угодно и с кем угодно.

Наумбия не любила оружие, но скрывала в рукаве комбинезона изящный кинжал, зачарованный ещё прадедом, славным Скорлатином Шноррелом. Тот сто тридцать лет назад мерился магией с чернокнижниками Роггарда, и теперь ей казалось весьма символичным, что оружие предка побывает на руинах его противников. Впрочем, до руин ещё нужно дойти, а тут в ухо пищат комары и ветки цепляют за волосы.