Воины Новороссии. Подвиги народных героев

— Вот он как подавал? Он же историк. И он учил на конкретных примерах. Вот он говорит: «Ты здесь поступил неправильно, потому что так и так… Вот в истории такой пример был… И вот эти люди поступили вот так… а ты неправильно поступаешь…» Нам было стыдно всегда, и вот эти примеры исторические, а их тысячи было. И он постоянно нас как бы держал в тонусе. Тут долго можно рассказывать, сразу все не расскажешь. И мы до сих пор сохранили, несмотря на то, что прошло столько лет… Это знаете, вы если смотрели фильм «Хористы». Певцы, которые в хоре поют. Там как раз про педагога, который пришел в школу к «трудным» детям. И сделал из них хористов, то есть певцов, которые пели в хоре. Изменил их. И он как раз показывает, как отношением своим можно воспитать человека настоящего. И, кстати, у нас в корпусе был хор…

Я знал, что кадеты смотрели фильмы у Голомедова в кабинете.

Вот и способ воспитания!

— Вы учитесь в кадетке…

Черешнев:

— Восьмой, девятый, десятый, одиннадцатый… Интересно было…

— Вы в корпусе, а отец учительствовал?

— Нет, он через какое-то время оставил… И коммерцией занимался. Да чем он только не занимался. И какие-то телевизоры куда-то возил, продавал в деревню. И какой-то маслозавод. Ну, знаете, это собачья работа…

— Тогда доктора наук на рынке торговали огурцами…

Черешнев:

— Да-да…

4. Учителя

— Вы учитесь… А потом куда?

Черешнев:

— У нас учителя закладывали определенную градацию. Вот, например: «Учись хорошо, и тогда ты поступишь в ФАПСИ». Федеральное агентство правительственной связи. «Если ты языки хорошо знаешь, в лингвистическую пойдешь…» Переводчик. И вот эту направленность, буквально за два года или за год до окончания, они начинали нас подтягивать. То есть: «Ты куда хочешь сам?» — «Я хочу туда-то, туда-то». — «Вот у тебя здесь успехи, ты пойдешь». Или, наоборот: «Вот ты и хочешь сюда, но у тебя по математике тройка. Давай, в физкультурный готовься». И подтягивали. И я не помню, к моему стыду, как зовут по психологии преподавателя: «Давайте карточки решать по психологии. Тесты». Я думаю: «Зачем нам эти карточки?» — «Нет, давай решай. Ищи последовательности. Ищи цифровые ряды… Надо найти, какое число пропущено». И в итоге мне это очень помогло. Потому что когда я в училище пришел, там как раз профотбор и эти карточки. Кто бы знал, мы даже не думали об этом, а они нас уже готовили.

— С педагогами вам повезло…

— Да, у нас в корпусе самые первые педагоги, они замечательные. У тех, кто пришел им на смену, качество было не то. Физику у нас вел Прокопыч. Так мы его называли. Он вел математику, физику. И у него привычка: он в обед перекусывал. То есть он, не стесняясь, там большая перемена, мы пошли в столовую обедать, а он у себя на столе скатерку расстилал, хлебушек, сальцо…

— По-простому…

— Да, по рабоче-крестьянски. А мы голодные были постоянно. Все двадцать четыре часа голодные. И вот придешь, сядешь, смотришь на него. А он: «Угощайтесь».

— Нет чтобы к себе, пододвинет и жует.

Черешнев:

— «Угощайтесь»… И вот как он скажет: «Угощайтесь», мы у него все съедим. Ничего ему не останется. И понимаете, вот он… Ну, грубо говоря, были потом учителя, над которыми издевались. Которым делали всякие гадости. Ну как можно плохо относиться к человеку или сделать плохо человеку, который тебя подкармливает. Это же мы, как щенята были, как собачки. И он с нами делал что хотел. Он нам что ни выдавал, мы пыхтели, писали, и никогда не могли ему слова против сказать, потому что он нам сала не даст в другой раз!.. По русскому языку и литературе преподаватель, память подводит, не могу вспомнить фамилию. Смысл в том, что у нее сын — писатель. И она даже мне подарила книгу: «Вот мой сын написал, почитайте». Я книг-то отродясь не читал, а тут прочитал, и она мне понравилась… Потом у нас кто еще из преподавателей был… Математичка Кудренко. Тоже очень, я рассказывал. Очень строгий учитель. Так мы у нее даже дома были. Как бы она нас ни ругала, в итоге все равно любила…Хотя все это через такие слезы у нас… Потом по биологии вел занятия Солод. Молодой учитель, но так настойчиво он нам вкладывал, в такие подробности посвящал, что никакими пестиками-тычинками не отделаешься. Очень глубоко. То есть отдача учителей была очень большая…

— А физо?