Воины Новороссии. Подвиги народных героев

— Вот чему я мог научить? Первое, что я сделал, собрал взвод и сказал: «Ребята, у нас наступает сухой закон. Никакого употребления, пока мы не победим, пока мы на фронте, не будет. Будет жестко все пресекаться». Дело в том, что контингент разный прибыл. Военкоматам поставили разнарядку набрать, они и набирали. С деревень выгребали все. Почему мы говорим, что очень много «пятисотых», так называемых, которые бегут оттуда. Потому что людям рассказали, что вы будете получать огромные деньги. За это делать ничего не надо. Только поддерживать температуру тела в районе 36 градусов, там будете вы стоять, все будет нормально. Когда пришли на передок, люди, которые не были мотивированы или мотивированы деньгами, они оттуда сразу ушли. То есть это отсев одного дня.

— Очищение…

— Поэтому людям, которые говорят: заработать туда поехать, я им говорю: «Вы там не заработаете деньги. Туда люди едут не за этим. Потому что никакая жизнь этих 200–300 тысяч не стоит. Когда вы увидите своими глазами, что вас сейчас просто могут убить, вы увидите, как товарищ рядом мертвый упал, вы сразу поймете, что деньгами это не оценить никак». Поэтому я эту картину представлял и ребят к этому готовил. Во-вторых, когда я понял всю трагедию. Почему я понял? Потому что очень много пьющих офицеров. Очень много пьющих солдат. Я понял, что их боеготовность отразится на том, выживем мы или нет. И я сразу же собрал такой коллектив, это я скажу без прикрас, именно то, чем я могу гордиться, который мотивирован и не пьет. То есть всех пьющих ребят, кто выпивал из солдат, я отправлял сразу. Говорил: «Идите или увольняйтесь куда угодно». Потому что это не бойцы. Они не будут воевать. Они занимают штатную единицу. Скажем, пулеметчика. Но в ответственный момент они там не окажутся. Просто лучше на них не рассчитывать сразу. Вот…

— По крайней мере балласт…

— Потом, когда я прибыл туда, технику, которую мы получали новую… А нам дали БМП-4. Я пошел, сделал приемку, посмотрел, что внутри. Что работает, что не работает. И все замечания, которые я сделал, они устранены не были. Приезжали представители завода, я говорю: «У нас не работает радиостанция», «У нас течет масло в коробке». У нас то, у нас се. «У нас нет бронелистов». Брони нету! Машина без брони. Я говорю: «Машины новые, они должны на 100 процентов быть укомплектованы». Они: «Ну, мы подумаем, что можно сделать». Но, в общем, до скандалов. Мы сейчас поедем воевать и как мы будем без связи! Ну, в таком ключе.

Черешнев давал жару горе-поставщикам.

12. Законодатели моды

Черешнев:

— Я понимаю, что вся эта штабная культура, она проросла корнями. И отчеты писать. Я говорю: «Дайте нам на солдата пострелять. Дайте нам нормальные, полноценные стрельбы». В общем, выбил боеприпасы. На сто солдат и даже с других батальонов, они мне так благодарны были. Подходит солдат: «Вы вроде как соображаете». А я сам — гранатометчик. Пять лет в училище. Они говорят: «А мы не умеем стрелять. Меня назначили с гранатометом, а я…» Я собрал всех гранатометчиков, пошел получил десять ящиков гранат, и комбат говорит: «Что ты хочешь делать?» — «Я хочу сделать полноценные занятия с гранатометчиками. Потому что сейчас выйдет танк на нас, а они даже не смогут выстрелить». Понимаете, эта неготовность. А комбат говорит: «Я тебе даю полтора часа». Говорю: «Я управлюсь». Так за полтора часа мы десять ящиков отстреляли. То есть я их поставил в ряд пятнадцать человек — пятнадцать гранатометчиков. И поставил помощников. Они как на биатлоне, стреляли с гранатомета и были жутко благодарны. Второе, со стрелкового оружия… То есть у них мотивация была, но умения было очень мало.

— Если людей повыдергивали…

Пресса много писала о запущенном состоянии военкоматов.

— Вот. То есть, может, кто-то и воевал, но ничего не помнит. Да и учились в армии кое-как. Но дело не в этом. Моя главная заслуга в том, что я вот этот коллектив собрал непьющий, мотивированный и слаженный.

— То есть вы бойцов подготовили к боевым действиям… Когда я учился в Москве в военном вузе, то снимал квартиру у полковника, который свой батальон тренировал. В соседних — тишина, а этот: подъем… Бегом… На стрельбы… И его батальон отличился на Курской дуге…

— Вот у меня такой заряд и был, что я должен все это сделать…

Беспокойный человек!

Черешнев:

— Но, к нашему общему сожалению, не все офицеры так себя повели. Прямо скажем, были офицеры мотивированные, обученные, а были, которые пришли. Вот у нас один был с внутренних войск. Они пришли, и они не понимают, куда они пришли. Не понимают своей задачи. А были люди, у которых, кроме этого, вус не та. — военно-учетная специальность не та. Вот как меня хотели поставить командиром танковой роты, а я не соображаю в этом… Абсолютно. БМД, БМП они по вооружению схожи. Я по крайней мере могу проверить, как боеприпасы загружаются. Как там лента, я все это знаю. А с танками я вообще никак… А были офицеры, которые соглашались на эти должности.

— И толку от них? Больше бед принесут…