Воины Новороссии. Подвиги народных героев

— С 2014 года все через себя пропускаешь. Смотришь новости, думаю, вы так же. Это ужасно. Для меня два события не давали покоя. Я видел девочку, которая вышла на 9 Мая с бабушкой своей, и у нее георгиевскую ленточку срывают. И она плачет. Это одно событие для меня, когда я понимаю, что себя можно не пожалеть в такой ситуации. Обостренное чувство справедливости. И второе событие, когда в Малой Рогани — это уже современное, расстреляли наших ребят. Ноги простреливали…

— Кстати, в Малой Рогани погиб и первый воронежский Герой России за СВО, Александр Крынин…

Черешнев:

— С этого момента я понял, что уже не могу по-другому. У меня нет выбора, я уже себе не хозяин. Жена сказала: «Я вижу, ты уже все…» Я собрал вещи и уехал. Сразу же. Но больше всего печалило, что наши не отреагировали должным образом. Представьте, это были американцы. Сейчас американца в Сирии ранили, там скандал целый: мы сейчас будем бомбить все. Защитников просто убивают на камеру, их же всех сожгли потом.

— В Малой Рогани…

— Да, их всех тела обугленные потом нашли… Я понял для себя, что я должен. Честно скажу, что пошел не за Россию, за Путина там, нет…

— За народ. Как Роман Филипов крикнул уродам: «Это вам за пацанов!»

— И я понял, что я должен разделить судьбу этих ребят. Я должен поехать туда и сделать все, что я могу. Все, что могу сделать, я должен там сделать. Какие-то знания, какие-то навыки, я должен их проявить, потому что если я хоть чем-то могу быть полезен, я должен быть там. Вот собственно и все. Вся мотивация. Если бы я этого не сделал, я бы себя никогда в жизни не простил. Я бы и сейчас уехал, в любой момент. Я и сейчас говорю докторам, давайте скорее снимайте у меня эту конструкцию, потому что там что-то происходит, и я понимаю, что ничего они там без меня не решат (его ребята. — Примеч. авт.) в положительном ключе.

— Ну вот вы поехали туда и что там?

— Значит, я приехал, мне в военкомате сказали: «А какую должность вы готовы занять?» Я говорю: «Я готов занять любую должность, какую вы мне назначите. Есть свободная должность?» Они говорят: «У нас на выбор сейчас есть две вакансии: командир танковой роты или начальник штаба пехотного батальона». Я сказал: «Мне все равно в принципе, но я в танках, в танковой стратегии вообще ничего не понимаю». То есть танковые войска, командир роты — это десять танков. Я не знаю даже тактики, как ими управлять. С людьми еще куда ни шло, а с танками… И они говорят: «Ну, давайте начальником штаба вас направим, а вы там определитесь». Направляют меня начальником штаба, я приезжаю туда. Захожу, даю направление, мне говорят: «Вы знаете, должность уже занята. Вот офицер приехал раньше».

— Ситуация, как у Героя России Марата Ахметшина. Его часть расформировали, ему предложили должность в Гюмри, он туда приехал, а та уже занята…

Черешнев:

— Они меня отправляют обратно в Воронеж. Я говорю: «Я ни за что не поверю, что у вас нет ни одной свободной должности». Они: «У нас есть, пойдете командиром взвода?» Я говорю: «Пойду».

11. Требовательный командир взвода

Ярослав:

— Они меня поставили. А, получается, полк уже тренированный, они тренировались. А я прибыл к шапочному разбору. Последняя доукомплектовка и через две недели отправка. И они говорят: «Ну, пойдешь?» — «Пойду». И все, я поехал.

— А не ущемляло? Я вот писал в своей первой книге про СВО о старшем лейтенанте Ненахове, майоре Вакулине. Они увольнялись, а потом не смогли, вернулись. Все их однокурсники полковники, а они: один — старший лейтенант, другой — майор…

— Я вам как скажу. Один генерал сел за штурвал, и во время полетов, в общем, со вторым пилотом они разбили самолет…

— Так это про генерала Боташева. Тоже в книге о нем. Он поехал на Донбасс и простым летчиком. Когда я узнал про него, я писал взахлеб. Он не штабная, извините, крыса, он летчик, что и требовал от подчиненных. Ему сверху звонят: что летаешь, ты в штабе должен сидеть… А он, нет: учил… Вот его ученики сейчас и дают жару укропам…

Черешнев:

— Я про то говорю, кто хотел быть полезным, тот оказался полезным. Там много офицеров пришло. Второй командир взвода был капитан. Он пришел еще позже, чем я. Он с Оскола. Пограничник. И один парень молодой пришел — лейтенант. Много офицеров в то время, когда я туда пришел добровольцем, уже получили звания офицерские лейтенантов из солдат. Из солдат стали лейтенантами. Высшее образование есть, и они уже участвовали. Это июль. С февраля время прошло. Они как-то себя проявили, и лейтенант на должности командира роты. Не моей роты. Это я как пример привожу, из командиров взводов у него прапорщики и сержанты. То есть офицеров нет. Некомплект ужасный. Но я с этим лейтенантом, командиром роты поговорил, он положительный парень. Мне так понравился. Тоже не пьет, не курит. Спортсмен. И он, как бы вам сказать, высоко мотивирован.

— Вы все-таки собаку в военном деле съели… Пришлось чему учить ребят?

— Я себя не нахваливаю, понимаю, это неприлично.

— А что нахваливать? Что есть, то есть.