Воины Новороссии. Подвиги народных героев

— А они незаведенные машины, ни прогрева, ничего. В общем, я на следующий день слег и к командиру роты подхожу и говорю: «Так и так, у меня температура. Я сейчас умру», — говорил, горько смеясь. — И он мне: «Ну, а я чего могу сделать?» — «Отправь меня куда-нибудь, в наряд засунь. Я сейчас поеду: как я на учениях по полю буду бегать с температурой». Он: «Иди в санчасть. Там фельдшер» Я к фельдшеру подхожу, он мне пишет: да, температура есть 39. Но у него ни таблеток, ничего нет. «Я тебе даже жаропонижающего не могу дать. Ничего нету». И он говорит: «Поступай как хочешь. Езжай в Кострому, лови машину где-нибудь на трассе. Я тебя прикрою. Скажу, что ты заболел». Я поехал в Кострому. Приезжаю в госпиталь, а врач дежурный мне говорит: нет мест. Я: «Ну, а как же так. Куда мне идти?» Она: «Иди домой». Я: «Домой пойти не могу, потому что скажут, что я с учений скрылся». А зачем мне это надо, мне надо лечь в госпиталь. В общем, они говорят: «Ну, ложись в коридоре…» И все. И я плюнул на это дело, рота вернулась с учений… Ладно, денег не платят — бог с вами; ладно, живешь неизвестно как, но уже никакого желания не было. И я написал рапорт. Говорю: «Увольняйте меня». А они говорят: «Мы тебя не будем увольнять. У нас приказ никого не увольнять». Я говорю: «А что ж мне делать теперь?» Они: «Ну если хочешь, переводись куда-нибудь в другое место». И тут пришел новый командир полка, а он в училище у меня командиром батальона был. А я уже рапорт написал. И он мне говорит: «Да что ты это самое. Давай вместе возьмемся, здесь порядок наведем. Что ты так распереживался». А у меня уже отрицание: я ни в какую не хочу. И он все сделал, он мне помог уволиться. Благодарность ему большая. Хороший мужик. А получилось как? Я уволился, а через какое-то время солдат умер в казарме от передозировки наркотиков. И моего бывшего комбата турнули с армии. Написал он рапорт. Понятно, если бы я там остался, ничего бы не светило. Сейчас он работает в администрации Петербурга.

Лейтенант Черешнев

— Так в госпиталь положили?

— Ничего не положили. Я говорю, у меня тогда завышенная самооценка была — я же офицер-десантник, как я буду в коридоре лежать. Я пошел в платную больницу. Меня положили, пролечили. В то время платные клиники начали появляться. И я пошел, потратил деньги где-то в районе 2,5 тысячи отдал я за все. И остались у меня копейки. В итоге я уволился, меня ребята с кадетского корпуса позвали в Воронеж работать в одной организации. И я уехал с семьей в Воронеж.

— Но ты же заточен на армию… Многие уходили, но…

Ярослав:

— У меня тесть военный, и мы с ним часто обсуждаем военную тематику, делимся воспоминаниями, и я говорю: «Дмитрий Иванович, мне постоянно снится военная тема. Училище, армия. Постоянно. И через каждую ночь, что я не могу…» Он: «О! Мне 65 лет и снится». То есть это хронический военный. И, конечно, такая аллегория, что я, как холостой патрон себя чувствую. Я должен, должен свое применение найти. И, конечно, мне все это время без армии плохо.

— И как потом жизнь складывалась?

— Занимался бизнесом в Воронеже. Не то что разбогател, но жил нормально. Если в армии получал 11 тысяч рублей, а на гражданке я получал уже 30 тысяч через полгода. Разница в три раза. У нас система выстроена таким образом. Это называется отрицательный отбор, когда в армии остаются только те люди, которые не в состоянии заработать больше 11 тысяч рублей. Понимаете?

— Да…

— Советские офицеры дослужились до пенсии, и они ушли. А новые офицеры пришли, на все это посмотрели, на эти реформы…

— Горе-реформы…

— И ушли. С моего выпуска осталось очень мало. Вот последние мои товарищи. Ну, во-первых, погибло много. Потому что Северный Кавказ, потому что там официально и закончилось, но все равно тлело. Когда я выпускался на 5 курсе, 2006 год, а с Чечни людей везли. Всех десантников хоронили на десантном кладбище в Рязани. Их везли в Рязань, прощались в училище, в определенные моменты каждую неделю везли, это только офицеров. И это были лейтенанты. То есть недавно я его видел в училище, он еще бегал по училищу, он выпустился, а через полгода его привезли и прощались. Потом эта Грузия, и последний мой однокурсник, отвоевал он в Грузии, и он пришел оттуда и написал рапорт. Его не могли отпустить, и тоже с судами… С моего выпуска…

Мне горько было слушать историю про ребят, которым не протянули руку. Самой армии тогда доставалось.

10. Доброволец. «Все, что могу сделать, я должен там сделать»

— Ну вот мы живем. С 2014 года началось на Украине. Болезненная тема. Обстрелы Донбасса. Убивают людей… Как вам эти события?