Войны новых технологий

Бихевиористская экономика также прошла свой путь от определенного изгнания до сегодняшнего расцвета, когда лауреатами Нобелевской премии становятся ученые именно этой области (см. хороший обзор развития бихевиористской экономики [11] и программу вышеупомянутой сиднейской конференции [12], а также сообщение о гранте в 17 млн, чтобы выступить катализатором по разработке основ человеческого поведения [13]. Позже было объявлено о дополнительных 9 млн, и все это на исследование «психологических, социальных, экономических и биологических механизмов, влияющих на человеческое поведение», возглавит все это вышеупомянутый гарвардский профессор Д. Лейбсон (www.scholar.harvard.edu/laibson)).

Д. Лейбсон является соавтором обзорной статьи «Нейроэкономика» [14]. Здесь подчеркивается, что нейроэкономика улучшит наши возможности по предсказанию поведения. Она может помочь в создании интервенций, которые будут менять поведение.

Такого рода экономические исследования ведутся сегодня везде – см., например, Лабораторию выбора в Норвежской школе экономики (www.blogg.nhh.no/thechoicelab). Все это разнообразное изучение принятия решений: как в случае бизнеса, так и политики.

Не остаются в стороне и военные. Британские военные видят целью информационных операций исключительно изменение поведения. С академической стороны их поддерживает Институт бихевиористской динамики (www.bdinstitute.org). Там занимаются не только военными, но и вполне мирными делами. Например, обучают искусству и науке влияния бизнес лидеров [15]. Активно работающий в этой сфере С. Тетем среди разных видов коммуникации выделяет и бихевиористскую [16]. До этого он анализирует коммуникацию отношений, считая ее недостаточно эффективной. Он разбирает эту эффективность на примере плакатов против выращивания мака в Афганистане. Он вводит термин бихевиористской коммуникации, поскольку ни отношенческая, ни информационная коммуникации не ведут напрямую к смене поведения.

С. Тетем вспоминает, что когда он возглавил подразделение по психологической войне в Афганистане, то с удивлением обнаружил, что там не было ни одного психолога [17]. Среди задач, которые они там решали, были следующие: как сделать так, чтобы население не поддерживало Талибан, не выращивало мак. И в Ираке, и в Афганистане он столкнулся с тем, что население ведет себя иррационально. Но это только с точки зрения военных, со своей точки зрения они вели себя вполне рационально. Среди наиболее интересных вещей в операциях влияния он называет такой компонент, как Анализ целевой аудитории.

Он детально рассматривает этот анализ в другой своей работе, называя его началом и концом любой операции влияния [18]. Он приводит ряд примеров, когда кампании пытаются строить на ошибочных представлениях об аудитории. Три эти примера таковы:

• Талибан выступает против школ. Однако уничтожение школ скорее связано с войной между разными группировками, чем с религиозной оппозицией. По этой причине нельзя строить кампанию, акцентируя религиозные причины;

• в Саудовской Аравии ислам несомненно влияет на молодежное мужское поведение, однако для молодежи он не может выступать бихевиористским триггером, поскольку для них более важными являются такие факторы, как приватность от родителей, футбол или национализм, поэтому кампания, которая будет базироваться на футбольной команде Манчестер Юнайтед будет более эффективной, чем религиозная;

• в Афганистане племя считается важной составляющей мира, однако в действительности даже более важными являются территориальные различия, никто не ходит на чужую территорию, поэтому кампания должна базироваться скорее не на племенной культуре, а на географии и принадлежности земли.

Human Dynamics стала новой наукой для американцев. Американские военные определяют человеческую динамику как взаимодействие личных, межличностных, культурных факторов, влияющих на человеческое поведение [19]. То есть это социальное влияние на поведение под прикладным углом зрения, который и интересен для военных. И поскольку они не видят общепринятого определения культуры, то задают ее следующим образом: это набор конкретных норм, представлений и привычек, предопределяющих то, как ведут себя индивиды, группы и общества. Все это вытекает из констатации того, что население играет такую же существенную роль в военном конфликте, что и вооруженные силы.

Будущую среду национальной безопасности военные видят как имеющую множество измерений с серьезной базой в человеческой динамике. Среди измерений они констатируют следующие: политическое, военное, экономическое, социальное, информационное и инфраструктурное. Учет человеческой динамики станет обязательным элементом процесса военного планирования.