Воины зимы

— А он заминирован, и мы все взлетим на воздух, верно?

В этот миг её ум перехватил способ построения фразы. Как рыба реагирует на наживку. Она как раз думала, что немецкий акцент слишком тяжелый, чтобы быть настоящим. Ну здравствуй, коллаборционист-американец.

— Вместе со мной? Не кажись большим дураком, чем есть.

Он поколебался пару секунд и открыл портфель. Внутри были три газетных свёртка, издававших узнаваемый аромат салями и сыра.

— Итак, где бумаги и где ты их получила?

— Понятия не имею. Бутерброды из гастронома на улице Анри Фази. Моему боссу нравится лимбургский сыр, но я не его терпеть не могу. Обойдётся швейцарским.

В ответ её ударили по-настоящему. Она почувствовала хруст, носоглотка заполнилась кровью. Фыркнув, Играт попыталась продышаться.

— Посмотри, что ты наделал. Это же шёлк! С него кровь не отстирывается. Представляешь, сколько денег при придётся отвалить за новую блузку? Ни монетки, вообще-то. Если я не смогу выцыганить хоть немного парашютного шёлка, значит, потеряла квалификацию.

На этот раз оба мужчины пришли в бешенство. Стол скрежетнул. Играт вновь пришлось подавлять слепую панику.

— Последний шанс. Откуда ты получаешь сведения?

— Какие сведения?

Играт задохнулась от удара сдвоенной цепью поперёк груди. Дышать стало больно. Ну вот, ребро сломали. Она закашляла, разбрызгивая кровь. Цепь вновь хлестнула её, охватывая грудь. Играт ожидала ещё один удар, но вместо этого что-то тяжёлое ударило по почкам. Боль была мучительной. Крик со сломанным ребром удвоил её муки. Зрение начало сереть. Играт решила, что умирает.

В этот момент дверь взорвалась. Ей приходилось видеть, как Ахиллия вышибает двери, но с изнанки – ни разу. Полотно просто разлетелось в щепки, только в замке и петлях остались висеть обломки. Обычно Ахиллия приземлялась на левую ногу и бросалась в рукопашную, но сейчас она распласталась на полу. За ней следовал Генри МакКарти, двигаясь ужасающе стремительно для старика. Его правая рука буквально размылась. Три выстрела, крошечная, почти незаметная пауза, и ещё три.

Когда к ней вернулась способность понимать происходящее, Немец и Молчун уже лежали. За спиной Генри кто-то включил верхний свет. Ахиллия подошла к столу и отвернула лампы в сторону. Но дышать всё ещё было невыносимо больно.

— Генри, вызови скорую. Дело плохо.

— Они уже едут. Бранвен позвонила им сразу, как только вычислила место и поехала за такси. Благодари богов, что Локи постоянно держал её на подхвате. Он сказал, что устроит тут бойню, если всё обернётся неудачно.

Ахиллия кивнула. Локи действительно вынул туз из рукава. Его предвидение, скорее всего, спасло Играт жизнь.

— Игги, ты меня слышишь? Хорошо. Тебя помяли, но ты это и сама знаешь. Ничего смертельного, хотя Боссу придётся починить твой носик. Куда ещё они тебя ударили?

— Круть, тепью, — пробормотала она.

— Пока ты со мной, Игги, тебе ничего не грозит, — Ахиллия пробежала пальцами по бокам Играт, — Точно, по крайней мере два ребра сломано. Может быть, с обеих сторон. И титьки ушибли. Передай Майку, что ты будешь сверху где-то с полгода.

Играт захихикала и разразилась взрывом кашля.

— Ему это не понравится. Он правоверный католик, — она с трудом закончила фразу. Это более, чем что-либо ещё, показало, насколько она ранена.

— Тогда ему придётся сделать исключение или принять сан. Продолжай кашлять. Я знаю, что больно, но это выводит жидкость из лёгких и предупредит воспаление.

— Ахиллия, глянь-ка кто тут у нас, — сказал МакКарти, закончив осмотр тел. —

Наш старый приятель из Касабланки.

Она посмотрела на тушку Фрэнка Барнса. Две дырки в груди и одна промеж глаз. Раны другого мужчины были идентичными. Шесть выстрелов, ни одного промаха при стрельбе по подвижным целям при плохом освещении. Лучше Генри с оружием не управлялся никто. Ахиллия снова посмотрела на Барнса.

— Его стоило оставить в живых. Он хотел получить урок ножевого боя. Уж я бы ему показала…

Обломки двери распахнулись, и в комнату вбежало несколько человек с носилками.

— Господа, пропустите. Где раненая? — это появилась бригада швейцарской скорой.

— Сдесь я, — слабо, но уверенно сказала Играт. Ахиллия скромно гордилась ею. Она видела, как профессиональные уличные бойцы куда больше суетились из-за менее серьёзных ран. Санитары быстро уложили Играт и вынесли. Когда они ушли, появилось трое полицейских: один в штатском, двое в форме. Никто из них не заметил, как тихонько выскользнула Бранвен, чтобы сопроводить Игги.

— Мистер Смит. Как вы это объясните? — прозвучал явный намек на то, что детектив не любит, когда иностранцы стреляли друг в друга на его участке