Войти в одну реку, или Воспоминания архитектора

Когда мы вышли кирпичной кладкой из земли, то была совершена обычная торжественная закладка здания с попами и высокими особами. При закладке готовились два белых камня, между которыми клали на бронзовой доске акт закладки и денежные монеты; все это замуровывалось в стену. При закладке музея акт, приготовленный в виде рисунка на пергаменте, был заключен в толстый стеклянный цилиндр с притертой пробкой. На резном деревянном блюде была приготовлена целая куча золотых и серебряных монет, и приглашенные гости клали их по одной и по две, но, когда очередь дошла до великого князя Владимира Александровича, он запустил в кучу денег свою большую руку и высыпал целую горсть золота. Когда гости разошлись, и надо было приступить к заделке камней, я велел рабочим поднять верхний камень и взять из-под него деньги во избежание соблазна ломать стену и добывать деньги потом. Облицовка цоколя здания велась из серого сердобского гранита с прокладкой по швам полосами рольного свинца; свинец придавливался тяжестью камней, с лица обрезался и расчеканивался, так что швы получались герметически закрытыми, а образовавшийся в скором времени свинцовый гнет делал шов стойким на вечные времена.

При постройке мавзолея Ленина я был приглашен в Институт сооружений на совещание по вопросу гранитной кладки и твердо отстаивал свою точку зрения на единственно рациональный способ обработки швов. Он применен не был, и теперь на мавзолее постоянно из швов идут потеки, и чуть ли не ежедневно рано утром их вытирают тряпками. Местами на парапетах гранитные камни уже разошлись, и в дальнейшем проникшей в швы и замерзшей влагой камни будут сдвинуты с места, тогда пусть найдут в архивах мою докладную записку и вспомнят, кто был прав. Через год после сооружения мавзолея уже приходится менять мраморные ступени лестниц на гранитные и деревянные, обшитые бронзой входные двери – на металлические. Вот пример необходимости использования опыта прошедших лет.

К решению вопроса об облицовке стен здания музея естественным камнем отнеслись чрезвычайно серьезно. Мы не хотели останавливаться на образцах заграничных камней не только потому, что хотели использовать по возможности русские материалы, но и потому, что более суровый климат Москвы мог оказать вредное влияние на материалы, которые в остальной части Европы признавались вполне стойкими. Испытанный гранит мы считали не соответствующим тем греческим архитектурным формам, которые были предложены при обработке фасадов. Архитектурные формы всегда требуют соответствующего материала; насколько может быть интересна гранитная дорическая или египетская капитель, настолько этот материал не подходит для вырубки тонкой коринфской капители, даже при ее стилизации. Раз мы остановились на ионическом стиле и приняли за прототип древнее сооружение Эрехтейона[37], нам нужен был мрамор или другой вид известняка, хорошо сопротивляющийся действию длительных морозов. Мы обратили внимание на здание Храма Спасителя, где облицовка, хотя и замазанная краской, сохранилась очень хорошо. Обратившись к истории постройки этого храма, мы узнали, что он облицован подмосковным доломитом, так называемым протопоповским мрамором. Ломки этого камня весной заливаются половодьем, и после добычи его подвергают длительной сушке, поэтому храм и строили двадцать лет и, потеряв терпение, верхний барабан не облицевали, а покрыли штукатуркой, окрасив все сооружение однотонной краской. Мы заказали выломать партию этого камня и подвергли его испытанию.

Мавзолей В. И. Ленина

Москва, Красная площадь