Войти в одну реку, или Воспоминания архитектора

Е. К. Малиновская была первым за революционное время директором Большого театра. Я не буду описывать всю ее деятельность того времени и ее настоящую деятельность, когда она снова взяла в свои руки судьбу театра, потому что это составляет предмет истории Большого театра и должно быть подробно описано лицом, более близко стоящим к делу и более знакомым со всеми переживаниями театра. Скажу лишь, что ее энергия, чуткость, горячее отношение ко всем нуждам театра и любовь к искусству сохранили не только положительные традиции сцены, но и все коллективы Большого театра от полного разрушения несознательной толпой. Эта толпа в своей близорукости много раз порывалась все разрушить до основания только для того, чтобы насадить нечто туманное, неопределенное, новое, без понимания, что в искусстве есть много сторон, не поддающихся требованиям политики текущего момента. Интриги, желание некоторых неудачников выдвинуться и занять «тепленькое место» заставили Е. К. Малиновскую, к несчастью, временно оставить дела Большого театра и заняться другими. На смену ей стали появляться такие лица, как Лапицкий, бывший прокурор петербургского суда, Худашев, добродушный парень от станка, никогда не бывавший ни в одном театре, Колосков, страдающий манией разрушения, и другие, не имевшие никакого отношения к подлинному искусству. Когда, например, появился Лапицкий, он даже не нашел нужным обращать внимание на сотрудников театра. Его главные заботы были направлены на то, чтобы освободить несколько комнат в доме Управления театрами и отделать себе квартиру, в которой он долго жил, не имея никакого отношения к театру, и из которой его только с большим трудом удалось впоследствии выселить.

Что касается лично меня, то Лапицкий просто назначил в Большой театр другого архитектора, который, впрочем, также вскоре был удален. Вновь назначенный управляющим всеми театрами Экскузович[72] пригласил меня занять место в Управлении театрами, и я в течение года заведовал и производил ремонт во всех государственных театрах Москвы. В это же время я составил ряд проектов для Большого театра на несгораемый занавес, на постройку громадного брандмауэра между сценой и зрительным залом, на ремонт стропил и на приведение в порядок чердака Большого театра. Чердак уже много лет страдал от проникновения в него теплого воздуха, причем зимой крыша покрывалась толстым слоем инея. При таянии потолок заливало водой, и на чердаке разводилась ужасная сырость. Постепенно я стал отвлекаться от дел Большого театра, которые уже не представляли для меня прежнего интереса, и совместно с архитектором Воскресенским занялся другими работами.

Я в течение года заведовал и производил ремонт во всех государственных театрах Москвы.