Волчата

Доносившиеся к ним звуки канонады ребята воспринимали как музыку. Они знали, что партизаны напали на гитлеровский гарнизон, и теперь ждали, когда город будет полностью в их руках.

Несколько дней назад они встретили Митко, ординарца батальонного командира Леки Пейовича. Он рассказал им, что многие из ребят, с которыми они вместе были в усташском лагере в Яске, погибли, а те, что остались в живых, служат связными в партизанских отрядах, работают в госпиталях или на полевых кухнях.

Ребята слушали своего друга раскрыв рты. Им похвастаться пока было нечем, но они были счастливы оттого, что партизаны напали на фашистский гарнизон.

— Когда же нас наконец возьмут в отряд? — вдруг спросил Остоя. — Каждый раз, когда я прохожу мимо могилы Вуки, я все думаю, как бы отомстить за нее.

— А знаешь, Остоя, давай вместе пойдем? — предложил Душко.

— Нас с тобой, может, и возьмут, а вот как с Босой быть? Девочек-то в отряд не берут.

Боса взяла Душко за руку и попросила:

— Не уходи. Что я одна здесь буду делать? Правда, я могу пойти к Майе, помогать ей ухаживать за сиротами.

— Никуда ты не пойдешь. Мы с тобой здесь останемся. Нас Михайло не отпустит, ведь мы находимся на наблюдательном пункте.

На следующий день Митко заторопился в дорогу, туда, откуда доносилась стрельба. В трофейный ранец он сложил все свое богатство: две рубахи и пару носков. Привязал к поясу гранаты. Боса дала ему на дорогу мешочек сушеных груш.

С тех пор прошло несколько дней. И вот однажды ребята увидели, что к Совиной горе приближаются партизаны. Первым к развалинам подошел батальон, которым командовал Лека. Остоя выбежал навстречу брату. Оба уже не надеялись, что когда-нибудь увидятся. Лека довольно оглядел младшего брата. Парень заметно возмужал, окреп.

Ребята пригласили Леку в свое убежище, угостили, чем могли.

— Я с тобой в отряд пойду. Буду твоим связным! — решительно заявил Остоя. — Как и Митко. Автомат у фашистов раздобуду. Смотри, сколько я для вас гранат собрал. И пистолет есть. Вот…

— Хорошо, пойдем. Я специально завернул на Совиную гору, чтобы тебя с собой взять. Вот только батальон немного отдохнет, и сразу же тронемся в путь.

— А что-то я не вижу Митко, где он? — спросил Душко.

Лицо Леки помрачнело.

— До сих пор никак не могу выяснить: убит он или в плен попал. Недавно слышал, что там, где он проходил, рыскали усташи, переодетые партизанами. Может, они схватили его?

Увидев погрустневшие лица ребят, Лека тут же их успокоил:

— Ничего, этому пострелу всегда везет. Сколько раз он в плен попадал и все время убегал. Я такого смелого паренька еще не видел. Помню, как-то переодели мы Митко пастухом и послали в город, чтобы взорвать одно здание. Поручение он выполнил, а когда возвращался, его четники схватили. Так он и от них убежал. Вот он какой, Митко.

Партизаны развернули полевую кухню, и скоро в морозном воздухе запахло наваристым мясным супом. У кухни собрались бойцы. У многих все эти дни во рту не было ни крошки. Вертелись около кухни и ребята.

Но Душко есть не хотелось, гораздо больше его привлекали стоявшие на земле пулеметы.

Когда все поели, Лека скомандовал бойцам:

— Запевай!

Партизаны запели:

Геройская битва разыгралась,
Козара себя славой покрыла.
Ой, Козара, ой, высокая планина!
Нас два брата, оба мы воюем,
Не плачь, мама, если мы погибнем!
Нас два брата, оба мы с Козары,
Где матери не рождают предателей…

Лека положил руку на плечо Остои, и братья дружно пели. Пели Душко и Боса. Пели и раненые, лежавшие на носилках. Далеко разносилась известная партизанская песня. Казалось, ее слышали всюду…

Душко и Боса, поднявшись повыше в гору, смотрели вслед уходившим в лес партизанам. Впереди колонны верхом на коне ехал Лека. Все глубже и глубже в лес уходили бойцы: взвод за взводом, рота за ротой. С ними шел и Остоя, назначенный связным батальона.

Жалко было ребятам расставаться с партизанами. Но ведь рано или поздно партизаны вернутся. А с ними придет и Остоя…

4

Казалось, низкое серое небо опустилось на горы. Тишину нарушали только крики ворон, слетевшихся сюда из окрестных лесов в поисках добычи. Ночью ребята снова слышали вой голодных волков.

Повалил снег. Крупный, пушистый, он становился все сильнее и сильнее.

Вдруг в люк погреба кто-то сильно постучал. Оказалось, это пришел Михайло. Лесник насквозь промок, замерз. Он отогрелся и с удовольствием напился грушевого взвара.

— Ну как дела, ребятки? — поинтересовался он.

— Плохо, дедушка. Еды почти не осталось. А кругом столько снега намело. Боимся выходить, как бы нас не заметили.

— Да, трудно вам приходится. А тут еще фашисты готовят новую карательную операцию в отместку за то, что партизаны на город напали, испортили фрицам новогодний праздник. Несколько тысяч гитлеровцев и усташей идут на Козару.

— Что же нам теперь делать?