Волчата

— Разумеется, но смерть ведь не выбирает. Мы гибнем на войне, за нами гоняются, как за лисами, наслаждаются охотой.

Клара прикрыла ему рот ладонью:

— Хватит о политике. Госпиталь не для этого. Пусть к тебе приходят только хорошие мысли. Так ты быстрее поднимешься с постели.

— Пусть это будет не так скоро. Меня ничуть не тянет снова на фронт, где снег, мороз, партизаны, стрельба. Я слышал, что скоро снова придется выступить… Клара, любимая, я каждый день думал о тебе. Ты научила меня мечтать. И когда мне казалось, что я погибаю, я произносил про себя твое имя. Ты была рядом, со мной. А сейчас, когда ты рядом, у меня вдруг появилось такое ощущение, что тебя не стало. Ты для меня — единственное светлое воспоминание в этой кровавой бойне…

— Я тоже тебя не забуду, хотя ты и был порой груб со мной. Я этого не заслужила. Мне следовало бы проучить тебя…

— Не шути так. Такого никогда бы не случилось. Ты же знаешь, что солдаты не переносят никакой критики, кроме критики начальства.

Сотник разгорячился, лицо его покрылось испариной. И в это самое время в палату вошел доктор.

— Вы очень переутомились, — сказал он, подойдя к Куделе, и, взяв его за руку, сосчитал пульс. — Вам надо успокоиться.

Когда Клара выходила из палаты, Куделе показалось, что она как-то по-особому посмотрела на доктора. Сотника вдруг охватила ревность. «Вот я и остался один. А доктор этот тоже хорош. Как он поглядел на Клару! Наверняка попытается с ней шашни завести».

Чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей, сотник взял с тумбочки журнал и, углубившись в чтение, забыл обо всем — рассказы о ходе военных действий увлекли его.

В конце января Куделу привело в смятение сообщение о поражении немцев под Сталинградом. Немецкая 6-я армия во главе с фельдмаршалом Паулюсом сдалась в плен. Разгром под Сталинградом буквально ошеломил Куделу. Он понял, что война проиграна, а «Независимое государство Хорватия» развалится, как карточный домик, похоронив под развалинами своих «творцов».

«Сейчас, — вдруг подумал Кудела, — я бы с удовольствием напился».

Во сне он однажды видел, как за ним, вязнущим в глубоких сугробах, гонятся крестьяне, вооруженные дубинками, косами, вилами, топорами. Вот они настигают его, совершенно обессиленного. Он не может оторвать ног от земли. Спасения нет. Они уже совсем рядом, он видит их лица, костлявые руки, холодные злые глаза. Они с криком бросаются на него и бьют как бешеного пса. В спину его летят камни. Вот кто-то замахивается топором… Он опускается на снег, сквозь который проглядывает прошлогодняя жухлая трава, и в его спину вонзаются вилы крестьян. Он падает навзничь, и взгляд его упирается в холодное, стылое небо. Из груди вырывается звериный крик, эхом разносящийся по всей округе. Лицо его леденеет. Он видит себя лежащим на снегу, мертвым, с широко раскрытыми глазами. С неба на него смотрит луна, отражающаяся в его застывших глазах. Это — смерть…

Кудела в ужасе проснулся. В палате было темно. И вдруг зажегся свет. Вошли врач и медсестра с ангельским лицом. Кудела лежал на полу. Наверное, он кричал, метался и упал с кровати. Врач и медсестра подняли Куделу с пола и положили на кровать.

— Что случилось, дорогой мой? — спросил врач ласково, как всегда обращался к раненым.

— Ничего.

— Но вас нашли лежащим на полу, вы громко кричали… Давайте проверим давление, послушаем сердце… К счастью, ничего серьезного, — сказал он, осмотрев Куделу. — Давление, правда, немного поднялось, и сердце бьется учащенно. Вы, вероятно, очень разволновались.

— Если бы вам приснился сон, что вы умерли, вы, наверное, тоже разволновались бы…

— Да, такое случается, особенно у впечатлительных людей. Вероятно, вы чего-то боитесь? Наверное, что-то серьезное произошло в вашей жизни, а теперь выразилось во сне. Ваше здоровье уже вне опасности, но вы должны избегать нервных срывов…

— Спасибо, утешили.

— Ну а что же вам приснилось? — полюбопытствовал доктор.

Кудела пересказал ему свой сон и закончил:

— Если бы я знал, что подобное случится наяву, я бы лучше пустил себе пулю в лоб.

— Ну, это уж слишком. Не принимайте близко к сердцу, — успокаивал его доктор. — Вы склонны к эмоциям. Это пройдет.

Доктор хорошо знал, что представлял собой этот человек. «Если все произойдет так, как вам приснилось, дорогой сотник, — думал он, — то висеть нам придется вместе. Только ваша ветка будет повыше, а моя — чуть пониже. На этой гигантской виселице мы будем не одни. Нас будет окружать большое общество. А пока не опережайте события даже во сне». Отведя взгляд, врач неожиданно увидел стоящую рядом с кроватью недопитую бутылку водки.

— Так вот в чем дело! — воскликнул он. — Теперь мне понятно, почему вам приснилась такая страшная картина. Я же предупредил Клару, чтобы она не приносила вам спиртного. Давайте-ка лучше я сделаю вам укол, и вы успокоитесь, заснете и увидите совсем другой сон. Вам приснится, что вы сидите где-нибудь в саду среди благоухающих цветов, за вами ухаживает хорошенькая девушка…

— Да, вы, наверное, правы, доктор. Так будет лучше. Надо бросать пить и курить…