Волчата

— Знаешь, — сказал он Кларе, когда они легли спать, — я больше не буду никого убивать. Теперь я офицер связи. Значит, причин для конфликта с тобой больше нет?

— Конечно, Анте, дорогой. Я как вспомню про то письмо и про то, что в городе тебя кто-то поджидает, чтобы убить, так вся прямо и затрясусь от страха.

— Меня это уже не волнует, — заметил Кудела и подумал: «Закрыть бы глаза и ничего не брать в голову!»

Майор Шлахт, высокий блондин, одногодок Куделы, не давал ему покоя и всю дорогу мучил бесконечными расспросами. Кудела, избегая цепкого, колючего взгляда немца, отвечал односложно.

После реки дорога круто пошла вверх. Около мельницы колонна остановилась. Солдаты быстро спрыгнули с машин, развернулись в цепь. Первая рота уже поднималась в гору.

Мельник в красной феске и его жена встретили их у ворот дома. Кудела поздоровался с Муйо и представил немецкому майору:

— Господин майор, это наш человек, о котором я вам уже говорил. Это, так сказать, мои глаза и уши. Он всем сердцем предан Германии и независимой Хорватии. Служил в австро-венгерской армии и получил медаль в бою на реке Соча…

Мельник проводил офицеров в верхние комнаты, оставил их на несколько минут одних, потом появился снова, принес показать свои медали.

— Очень хорошо. Это меня радует, — проговорил Шлахт, разглядывая награды мельника. — Вам, Кудела, повезло, что среди этого сброда вы нашли такого почтенного человека… А как же вам удается так ловко обманывать партизан? — поинтересовался он у Бегича. — Как это они до сих пор вас не раскусили?

— Сам не знаю, — недоуменно ответил Муйо. — Но с каждым днем здесь становится все опаснее.

— Этот человек, — пояснил Кудела, — с утра до вечера буквально ходит по острию ножа. Он очень терпелив, исполнителен. Почему? Исключительно ради меня. Я приказал, чтобы он вел себя именно так, и он все исполняет. Мне нравятся турки и вообще мусульмане. И знаете почему, герр майор? Потому что у них разрешается иметь много жен. Если выживу в этой войне, обязательно приму магометанство. Это самая умная вера в мире. Она почитает мужские наклонности и создает условия для женской добродетели. Не так ли, Муйо?

— Воистину так, мой господин.

— Так возьмете меня?

— Конечно, с большой радостью. По деяниям вашим, по сердцу вы самый правоверный мусульманин, — едва сдерживая себя, проговорил мельник.

— Согласитесь, герр майор, — задумчиво продолжал Кудела, — что этот простолюдин рассуждает очень здраво.

Мельник пригласил их за стол. Пока майор угощал хозяина сигаретами, Кудела говорил:

— Все, что ты мне, Бегич, рассказал, меня очень устраивает. Теперь же ответь мне на один вопрос. Почему ты не выполнял моих приказов, когда я лежал в госпитале? Я тобой недоволен.

— Простите, господин майор, но я вовсе не виноват. Это все Стипе Баканяц. Хочу вам доложить, что он хоть и схватил известного вам Гаича, но так ничего у него и не выведал. Я бы на его месте все у старика узнал: ведь мы с Гаичем воевали еще в прошлую войну…

— Об этом будет разговор особый, только позднее, но Стипе мне все по-другому рассказывал. Выходит, соврал?

— Откровенно вам скажу, господин майор, Стипе совсем не слушает ваших приказов, угрожает мне… Дозвольте мне съездить повидать дочерей, они живут в долине. Боюсь, как бы Стипе им чего плохого не сделал…

Немецкому майору наскучило слушать незнакомую речь, и он отправился к столпившимся неподалеку офицерам батальона.

— Это невозможно, мой дорогой Муйо, ты же понимаешь, что мы не зря сюда приехали. Здесь запланировано проведение крупной операции, — пояснил Кудела, когда они с мельником остались одни.

— Что же мне теперь делать?! — воскликнул мельник. — Ваши же солдаты, — продолжал он, — повсюду раструбили, что на моей мельнице пойман Джуро Гаич. Может статься так, что в один прекрасный день сюда ворвутся друзья этого Джуро и расправятся со мной… Вот что я еще хочу вам сказать, — наклонившись к Куделе, прошептал мельник. — Этот Баканяц все время намекает на то, что здесь, на мельнице, якобы спрятано золото. Не знаю, кто ему об этом наплел, но этак он может и до ваших вещей добраться.

Кудела весь напрягся, услышав это, но потом спокойно ответил:

— Ты ничего не бойся, но только сообщай мне обо всем. Если что, я этому торгашу мигом голову сверну. Даю слово, все будет в порядке.

— Спасибо вам, господин майор, да хранит вас аллах. Да, чуть было не забыл! — воскликнул Муйо. — Недавно ко мне на мельницу зашли партизанские дозорные, все интересовались, с каких это пор я стал голубей разводить. И им объяснил, что мельники, мол, всегда голубей держат. Во-первых, есть чем их кормить, а во-вторых, приятно, все же птицы — тварь божья. К счастью, было у меня в то время на голубятне только два почтаря, да и те среди простых сизарей затерялись. Партизаны же говорили, что они по всей округе выясняют, у кого есть почтовые голуби.

Внимательно выслушав мельника, Кудела задумался, а потом сказал:

— Береги себя, Бегич. Ты нам очень нужен. Будь спокоен, друзья тебя не забудут.