Волчья песнь

— Пап, — тихо сказал Картер. — Ты не думаешь, что Оксу пора знать? Он — часть стаи.

— В дом, — скомандовал Томас.

Картер больше ничего не произнес. Поднялся на крыльцо и вошел внутрь, прикрыв за собой дверь дома Беннетов.

— Он в порядке? — спросил я, не в силах взглянуть на Томаса.

— Будет, — ответил он.

— Я не…

— Я знаю, Окс.

Я посмотрел на Томаса. Он не был зол. Его лицо казалось печальным.

— Я провожу тебя домой.

Хотелось возразить. Попросить лишь на минутку увидеться с Джо, чтобы сказать ему, как мне жаль. Но его тон не оставил места для пререканий, поэтому я просто кивнул и пошел за ним, топая по грязи.

— Она милая? — спросил Томас.

— Кто?

— Девочка.

Я пожал плечами.

— Нормальная. И человек она хороший.

— В твоей жизни их встречалось не так уж и много, — скорей утверждение, чем вопрос.

— Теперь много, — честно сказал я. Потому что так и было.

— Много, — согласился он. — Порой я забываю, что тебе всего шестнадцать. У тебя мудрая душа, Окснард.

Я не знал, хорошо это или плохо, поэтому ничего не ответил.

— Она тебе нравится?

— Наверное.

— Окс.

— Да, она мне нравится.

— Хорошо, — сказал он. — Это хорошо. Я встретил Элизабет, когда мне было семнадцать. Ей пятнадцать. Для меня никогда не существовало другой женщины.

— Но… Джо. Он…

— Джо… — Томас вздохнул. — Джо был расстроен. Я говорю это не для того, чтобы ты чувствовал себя виноватым, Окс, так что, пожалуйста, не пойми меня неправильно. Джо… другой. После всего, что с ним произошло, он просто не мог не измениться.

— Гордо сказал… — я оборвал себя, но слово не воробей.

Томас склонил голову набок.

— И что же сказал Гордо? — спросил он, его голос звучал угрожающе.

— Что кто-то причинил Джо боль, — прошептал я, глядя на свои руки. — Я не позволил ему рассказать больше.

— Почему?

— Потому что… он не имел права говорить мне. Я вообще не имел права об этом знать. И, честно? Не уверен, волнует ли меня это. И не из-за того, что мне плевать на Джо. А потому, что хочется быть его другом независимо от того, насколько он нуждается во мне. — Я немного поскреб носком ботинка грязь. — И я буду его другом столько, сколько он мне позволит.

— Окс, взгляни на меня.

Я поднял взгляд. Не смог бы по-другому, даже если б захотел.

Его темные глаза казались больше, чем прежде.

Томас заговорил, голос звучал ровно и негромко. Слова нахлынули на меня, словно речной поток, и я был не в силах остановить это, как бы мне того ни хотелось. Как бы сильно я не желал, чтобы он закрыл свой чертов рот.

Джо похитил человек, желавший отомстить Томасу и его семье. Этот человек удерживал Джо много недель. Причинял Джо боль. Физически. Психически. Ломал его маленькие пальчики. Его руку. Ребра. Заставлял плакать, истекать кровью и кричать. Иногда он звонил им. Плохой человек. Он звонил им, и они слышали, как Джо на заднем плане просится домой. Все, чего он хотел — вернуться домой.

Восемь недель. Им потребовалось восемь недель, чтобы найти Джо.

И они нашли его. Но он больше не говорил.

Джо помнил их. Свою семью. В основном. Он молча плакал, его руки тряслись, а плечи дрожали.

Но он не говорил.

Даже когда его преследовали наихудшие кошмары по ночам, он просыпался с криком, метался по кровати в попытке убежать от плохого человека, но не говорил ни слова.

Беннеты пробовали терапию. Это не помогло. Ничто не могло заставить его заговорить вновь.

— Пока не появился ты, — сказал Томас.

Наверное, я все еще не был мужчиной, потому что из-под всей этой ярости прорвалась слеза и скатилась по щеке.

— Кто? — прогремел я.

— Человек, который хотел то, чего не мог получить, — ответил Томас.

— Ты убил его?

Его глаза потемнели.

— Зачем тебе это?

— Потому что я убью его, если ты не сумел. Сокрушу его и заставлю страдать.

— Ты сделаешь это?

— Ради Джо? Да.

— Ты многограннее, чем кажешься на первый взгляд, — проговорил Томас. — Эти твои грани. Как только я думаю, что разглядел все, появляется новая.

— Могу я увидеть его?

— Дай ему пару дней, Окс, — Томас мягко сжал мое плечо. — Он найдет тебя, когда будет готов. А ты позаботься о своей девушке. Она этого заслуживает.

— Она не моя девушка, — пробормотал я покраснев.

— Но может стать ею.

— Может быть. Я — часть твоей стаи?

Впервые за все время нашего знакомства я застал Томаса Беннета врасплох. Его глаза распахнулись, и он сделал шаг назад.

— Что?

— Твоя стая. Или как там сказал Картер.

Томас ничего не ответил, и я подумал, не пересек ли я черту, о существовании которой не подозревал.

— Я не хотел… — Я умолк, не зная, как закончить мысль.

— Что ты имеешь в виду под стаей?

— Семью, — уверенно ответил я.

Томас улыбнулся.

— Да, Окс. Ты — часть моей стаи.

* * *

На следующий день Картер и Келли не появились в школе. Я волновался. Обычно они заезжали за мной, но тем утром так и не появились, и я чуть не опоздал. Мама подбросила меня.