Волчья песнь

Но оставался на том конце, потому что я отчетливо слышал, как у него перехватило дыхание.

— Ты засранец, — пробормотал я, внезапно ощутив невыносимую усталость. — Просто чертов ублюдок.

Мы провисели на телефоне около часа, слушая дыхание друг друга.

Когда я снова открыл глаза, уже наступило утро, а мой телефон полностью разрядился.

* * *

Только спустя полгода после их отъезда я понял, нужно что-то менять.

Мы не могли продолжать в том же духе.

Джо писал чаще, примерно раз в несколько дней, но новости оставались такими же расплывчатыми, как и всегда, и чем дольше это продолжалось, тем меньше надежды на то, что я скоро их увижу снова у меня оставалось.

Робби, как оказалось, знал еще меньше нас. По крайней мере, так он говорил. И казался таким же расстроенным из-за отсутствия информации, как и все мы. Бывало я натыкался на него во время приглушенных телефонных звонков, и хотя не мог расслышать всех подробностей разговора, выражение лица Робби было вполне красноречивым. Отряды волков, отправившиеся на поиски Ричарда, Роберта и Осмонда, возвращались ни с чем. Никто не имел понятия, где искать. Никто не знал, залег ли Ричард на дно или же создает армию Омег. Каждый зарегистрированный Альфа был поставлен в известность. Но Марк признался, что на каждых трех-четырех зарегистрированных Альф приходится один никому неизвестный.

Ричард мог бы с легкостью попытаться выследить этих неизвестных.

И если им было неведомо о его приходе, то у них не оставалось ни единого шанса. Особенно пока с Ричардом заодно Роберт Ливингстон.

Ходили слухи, что Ричард Коллинз в Техасе. Или штате Мэн. Или Мексике. Кто-то видел Роберта Ливингстона в Германии. Осмонда в Анкоридже.

Ничего из этого так и не вышло.

Мишель Хьюз определенно не порадовало то, что Джо с остальными уехал. Как, впрочем, и никого из них, безликих высокопоставленных начальников, которым было известно о том, кто я такой. Робби, казалось, переполняла смесь ликования и ужаса, когда он сообщил нам, что поисковые отряды также проинструктированы задержать Джо и доставить его на восток, если он вдруг им встретится.

Но Джо они так и не нашли.

* * *

Однако дома срочно требовались перемены. Элизабет так до сих пор и не обратилась в человека, и я боялся, что не за горами тот день, когда она уже просто не сможет этого сделать.

Марк становился все тише и тише. Говорил только когда к нему обращались, хотя даже тогда это ограничивалось всего несколькими словами, после чего он вновь погружался в молчание.

Таннер, Крис и Рико не знали, что делать. Они являлись частью стаи, но не понимали, что это значит. После первоначального всплеска новизны от соединения их нитей с нашими, возбуждение прошло. Элизабет больше не бегала в полнолуние. Марк все чаще надолго исчезал.

Я гулял по лесу, солнечный свет просачивался сквозь деревья.

— Скоро все станет иначе, — произнес Томас рядом со мной.

— Я знаю, — признал я, хотя на самом деле его здесь не было.

— Нужно что-то менять, — заметила мама, проводя руками по коре Дугласовой пихты.

— Я знаю, — согласился я, хотя она была похоронена в земле в шести милях отсюда.

Они были правы, эти призраки. Эти воспоминания. То немногое, что у меня еще осталось.

— Альфа не определяется цветом глаз, — напомнил Томас, когда я поднял сосновую шишку с земли в лесу.

— Помнишь тот день, когда он ушел? — спросила мама. — Стоя на кухне, ты сказал мне, что теперь будешь мужчиной. Твое лицо было мокрым от слез, но ты сказал, что будешь мужчиной. Я переживала. О нас. О случившемся. О тебе. Но я тебе поверила.

Так и было.

Они оба поверили в меня.

Я оказался перед своим домом.

Старым домом.

Все выглядело, как всегда.

Я долго стоял, разглядывая его.

В конце концов, кто-то уткнулся в мою руку.

Я опустил глаза.

Элизабет смотрела на меня понимающим взглядом.

— Придется меняться, — сказал я ей. — Ничего не получается. Уже нет.

Она заскулила.

— Я знаю, это больно, — признал я. — И знаю, что так тебе легче. Оставаясь волком. На данный момент. Но мы не можем продолжать так и дальше. Больше не можем.

Она снова толкнулась мордой в мою ладонь.

Я вновь посмотрел на дом.

Элизабет подождала, пока я опять буду готов заговорить.

В этом она была хороша.

— Мне нужно зайти внутрь, — сказал я. — Хочу, чтобы ты пошла со мной. А когда мы оттуда выйдем, хочу снова услышать твой голос. Потому что пришло время. Для нас обоих.

И Элизабет последовала за мной в дом.

* * *

Робби каким-то образом удалось избавиться от пятна на деревянном полу там, где умерла мама.

Тот вновь выглядел как прежде.

В моей комнате все осталось почти без изменений.

Я провел пальцами по книжной полке.

Вытащил руководство по ремонту «Бьюика», которое мама давным-давно подарила мне на день рождения.

Внутри лежала открытка.