Волчья погибель

Куджай скрестил руки на груди и топнул пяткой по снегу. Среди льдин кричала стая гаг, и звуки эти очень напоминали язвительный смех.

Дарк сунул руку в ледяную воду, и сеть распуталась, как будто бы сама собой.

Почувствовав себя дураком, побрел обратно на берег. Он весь вымок, замерз и, кроме противной кашицы из чистеца и гулявника, ничего не ел с вечера накануне. И в наступающий вечер тоже нельзя было есть – никакой еды, пока не сделает подношение к Яичному Рассвету.

– Сеть не попортил? – спросил Куджай.

Дарк помотал головой.

– Хорошо. Давай еще разок.

Дарк долго и устало выдохнул:

– Ничего не получится.

– Все получится. Сейчас ты бросаешь гораздо лучше, чем вначале.

– Куджай, ты забрасываешь сеть всю свою жизнь, ты делаешь это, не думая. У меня годы уйдут, чтобы так научиться!

– Тогда дай мне сделать это вместо тебя! Когда… если… демон придет, ты метнешь копье, а я брошу сеть…

– Я уже говорил, тебе нельзя! Это должен сделать колдун!

– Тогда пусть Ваташ вместо тебя, она умеет… – Куджай осекся и нахмурился, вспомнив, что колдунья Морских Орлов недавно поскользнулась и сломала запястье. – Ну или другой колдун. Из племени Ивы или Гадюки…

– Пока они сюда доберутся, пройдет несколько дней! У нас нет времени! Все случится очень скоро. Я это чувствую.

– Как скоро?

– Хотел бы я знать.

Куджай учил Дарка забрасывать сеть в плесе Лосиной реки ниже лагеря Воронов.

В эту ночь наступало полнолуние месяца Ревущих Рек. И всем рекам Леса пора было с грохотом взломать лед, но в эту зиму подобного не случилось. Только прошлой ночью ветер наконец переменился, и наступила оттепель. И все равно казалось, что Лосиная река ленится просыпаться – лед почти не двигался по черной воде.

Лес как будто напрягся и ждал, когда весна принесет хаос в замерзший мир. Племена, приготовившись к смене времен, воткнули копья в берега затянутых льдом рек. Когда копье наклонится, это будет знаком того, что река просыпается. А если гроза в Горах пришлет талую воду, у племен всегда наготове полые стволы деревьев, в которые они будут стучать, посылая сигналы тревоги…

Тонкий лед позвякивал вокруг ног Дарка. От голода посасывало в животе. Пока мысли витали где-то еще, льдины незаметно обступили его со всех сторон.

«Так Наигинн и вернется, – подумал Дарк. – Я узнаю об этом, когда будет уже слишком поздно».

Наступали долгие синие сумерки – время демонов. Дарк уже много дней чувствовал, как из-подо льда выбираются мелкие демоны. Они крадучись бродили в тени и желали ему поражения. Они знали, что скоро придет Наигинн.

Дарк молча стряхнул мокрую сеть и разложил ее на снегу сушиться. Потом устало сел на камень.

Завтра Яичный Рассвет, время великой перемены. Опасное время, когда темнота и свет становятся равны в своей силе. Время, когда мир, как на лезвии ножа, качается между зимой и весной, между добром и злом, между жизнью и смертью.

Перышка птицы хватит, чтобы нарушить равновесие. И чтобы мир качнулся в сторону добра, колдуны повсюду делают подношения.

Дарк крепко задумался.

Перед рассветом он должен будет забраться на горный хребет над лагерем и оставить яйца клестов как подношение в гнезде из белой, усыпанной пухом орлов омелы. Но как одновременно делать подношение и следить за появлением Наигинна?

Куджай сел рядом с Дарком на камень, и тот чуть не подпрыгнул от неожиданности.

– Я тоже весь издергался. Сейчас со всеми так, это просто оттепель.

– Не только, есть кое-что похуже.

– Расскажи мне.

Дарк посмотрел на широкое лицо с красноватым пятном на щеке. Куджай все знал о рыбалке и о каноэ, но он не был колдуном и не мог видеть призраков. Сможет ли понять?

– Расскажи, – настойчиво повторил Куджай.

Дарк, поколебавшись, все-таки решил попробовать.

– Они появляются изо льда. Мелкие демоны. Ходец называет их недоносками и слизняками, что вечно подкрадываются и пытаются вырваться. Я их чувствовал после удара Звезды-Молнии, но сейчас их стало больше. Думаю, они знают, что скоро придет их хозяин. И есть кое-что еще.

Дарк умолк, Куджай ждал продолжения.

– Прошлой ночью, после восхода луны в наше убежище залетела Арк. Она три раза облетела столб под крышей и улетела. Куджай, она никогда раньше такого не делала, и я не понимаю, что это значит! Наверняка что-то плохое.

– Откуда знаешь? Как ты чувствуешь такое?

Дарк вздохнул:

– Это как… Представь, что ты в лодке и смотришь за борт. В первый миг ты видишь свою душу-имя. А потом в глазах что-то меняется, и ты уже смотришь в воду, видишь водоросли и рыб. Как-то так. Просто видишь по-другому.

Куджай кивнул:

– Что-то вроде такого бывает, когда в открытом Море вдруг чувствуешь, как меняется погода.

– Да, немного похоже.

И они не очень уверенно улыбнулись друг другу.

Послышался скрип шагов по снегу. Они оглянулись и увидели, что к ним, прихрамывая, идет Фин-Кединн, а за ним – старый пес Лапа.

Парни встали, а вождь Воронов опустился на камень и, поморщившись, вытянул вперед больную ногу. Арк села на растущую неподалеку ольху и стала зло поглядывать на пса, тот зарычал, но Фин-Кединн одним словом заставил его притихнуть.