Волчица и пряности. Том IV

Она опустила взгляд, и теперь лишь идеально прямая спина выдавала в ней былую строгость и невозмутимость. Казалось, Эльза никак не может заговорить, поэтому Лоуренс решил помочь:

— А что ещё?

Ответа не последовало, но ведением переговоров Лоуренс зарабатывал на жизнь; он знал, что если человек вдруг убирает руку, то нужно либо попытаться её схватить, либо подождать, пока тот не решится протянуть её ещё раз. Очевидно, здесь лучше выбрать первое.

— Я не могу выступить вашим духовником, но выслушать то, что вас тревожит, мне по силам. Однако…

Эльза вопросительно посмотрела на него.

— Не ждите от меня искренности, если будете говорить о деньгах, — рассмеялся Лоуренс, и ему показалось, что девушка еле заметно улыбнулась в ответ.

— Нет, вы угадали. В самом деле, я считаю, что именно у вас стоит искать ответа на мучающий меня вопрос. Вы выслушаете?

Просителям обычно довольно трудно сохранить достоинство: они либо начинают заискивать, либо, напротив, пытаются давить на собеседника, но Эльзе удалось избежать и того и другого — как настоящему священнослужителю.

— Не обещаю, что мой ответ вас удовлетворит.

Эльза кивнула и заговорила медленно, словно взвешивая каждое слово:

— Если… если предания, сокрытые в тайнике, не чистая выдумка, то…

— То что?

— То не выходит ли, что выдуман именно Бог, в которого верим мы?

До чего глубоким и в то же время простым казался этот вопрос.

Бог Церкви обладает знанием всего сущего, он всесилен и един. Его существование никак не вяжется с существованием множества языческих богов.

— Отец мой… простите, отец Франц собрал множество преданий о языческих богах северных земель. Не раз и не два его подозревали в ереси, но такого примерного священника надо было поискать: за свою жизнь он не пропустил ни одной молитвы. Однако если ваша спутница — всамделишная языческая богиня, то, выходит, уже наш Бог — выдумка. И всё же отец Франц даже на смертном одре не усомнился в своей вере.

Теперь становилась понятной снедавшая Эльзу тревога — тревога в чём-то возвышенная.

Скорее всего, любимый отец не рассказывал ей многого, то ли считая, что её это не касается, то ли полагая, что ей нужно самой найти ответ. И всё же такая ноша — размышлять в одиночку, не имея возможности спросить чьего-либо совета, — Эльзе, конечно, оказалась совсем не по плечу.

Впрочем, даже ношу невероятной тяжести можно взвалить на спину так, чтобы получилось её нести, но стоит хрупкому равновесию хоть чуть-чуть нарушиться — груз тут же свалится, и никакая сила его не удержит.

Эльза поспешно продолжила, будто захлёбываясь собственными словами:

— Быть может, дело в том, что я верю недостаточно сильно? Не знаю. У меня нет смелости обвинить вас, вооружившись святой водой и Священным Писанием. Хорошо ли это, плохо ли? Нет, даже не так, не знаю даже, как это назвать…

— Видите ли… — прервал девушку Лоуренс, не желая больше наблюдать за тем, как она сама себя загоняет в угол. — Моя спутница в истинном своём облике предстаёт огромной волчицей, но она терпеть не может, когда её называют богиней и поклоняются ей.

Эльза притихла и обратилась в слух, словно заблудшая душа, ищущая спасения.

— Как видите, я простой торговец, и в заповедях Божьих смыслю совсем немного. Уж не мне судить, что правильно, а что нет, — сказал Лоуренс, почти не сомневаясь в том, что Холо прислушивается к разговору. — Но я думаю, что отец Франц не ошибался.

— По… почему вы так решили?

Лоуренс кивнул и помолчал, подбирая слова. Возможно, он ошибся, да что там — ошибся почти наверняка. И всё же отчего-то казалось: ему удалось угадать, что было на душе у священника Франца. Лоуренс открыл рот, но не успел издать и звука, как в дверь церкви постучали.

— Это староста Сэм. Видимо, пришёл по вашу душу.

Похоже, в преддверии вторжения Энберга жители деревни договорились стучаться в двери так, чтобы было ясно, кто пожаловал.

Эльза вытерла слёзы, стоявшие в уголках глаз, встала со стула, бросила взгляд в сторону коридора и сказала:

— Если вы не доверяете мне, то рядом с печью в коридоре есть выход. Если же доверяете…

— Вам я доверяю. Но не знаю, могу ли доверять господину старосте.

Эльза не кивнула, не покачала головой, только сказала:

— Тогда отойдите подальше внутрь церкви. Я скажу ему, что расспрашиваю вас об обычаях в других странах или церквях. Это ведь не ложь, а…

— Хорошо, я понял. Расскажу вам всё, что знаю, — ответил Лоуренс с улыбкой и послушно шагнул вслед за Эльзой, чтобы скрыться в глубине церкви.

Он задался вопросом, способна ли Эльза на предательство, и с уверенностью решил, что не способна. Он не мог довериться Богу, но довериться той, кто верит в Бога, — другое дело.

«Какая, однако, ирония», — думал Лоуренс, шагая по коридору, утопавшему в полумраке. Впереди, за углом, он заметил тусклое мерцание свечи. Холо, несомненно, подслушала разговор с Эльзой и, следовательно, наверняка встретит его с кислой физиономией. Мысленно приготовившись к этому, Лоуренс шагнул за угол.

Холо сидела на полу и листала книгу, положив её себе на колени. Она подняла на Лоуренса хмурое лицо: