Волчица и пряности. Том IV

— Если так, то нам стоит ждать церковных служителей, а никак не обоз, груженный рожью.

Эльза отошла от двери, опустилась на стул и жестом предложила Лоуренсу и Холо сесть, а затем прижала пальцы к вискам, будто пытаясь унять головную боль.

— Вдобавок ко всему мне легче поверить в то, что в деревню вас привело стремление уличить её жителей в ереси, нежели в то, что именно вы подбросили отравленные зёрна.

— Вы хотите сказать…

— Ох… Видите ли, хотя даже господин Сэм допускает мысль, что это ваших рук дело, мне совершенно ясно, что всё подстроено Энбергом. Но подумать только, что они решились на нечто подобное…

— Да, ведь отец Франц скончался летом… А за полгода раздобыть заражённую спорыньёй рожь — задача не из лёгких. Где бы ни вспыхнул очаг риделиусова огня… то есть вино Кепаса — где бы оно ни появилось, люди стараются умолчать об этом и уничтожить все следы и источник…

Возможно, отравленные зёрна раздобыли давно, но не пускали их в дело, потому что для успеха недоставало козла отпущения наподобие Лоуренса — редкого путника, заглянувшего в деревню во время трудового и торгового затишья.

Впрочем, наиболее вероятно другое: отца Франца боялись. Иначе говоря, в Эльзе, напротив, не видели угрозы.

— Деревня на грани разорения. Обратиться бы к нашим покровителям за помощью, но стараться они готовы были только ради батюшки. Еле удалось убедить их остаться нашими покровителями, а уж просить о большем я и не смею: не хватало ещё лишиться и той поддержки, что есть сейчас.

— Да уж, представляю, — сказал Лоуренс и, кашлянув, продолжил: — Эльза, как по-вашему, что станет с нами?

Служитель Церкви должен с улыбкой отвечать, что тем, кто верит в Бога, бояться нечего, ведь Богу известна истина.

Поэтому Эльза улыбнулась краешком губ и коротко ответила:

— Вы меня спрашиваете?

— Я думаю, только вы или, скажем, госпожа Ирма способны предсказать, чем закончатся игры, уготованные Энбергом.

— А также вы сами, чего уж там.

Она просто не хотела говорить этого вслух. Пожалуй, и Лоуренс, и Эльза дали бы один и тот же ответ на вопрос, кого увезут в Энберг, когда приедут послы из города, выдвинут свои условия и вернут купленную рожь.

Лоуренс кивнул и покосился на Холо, сидевшую рядом: накрыв голову капюшоном, девушка клевала носом. Всем своим видом она будто желала заявить: сделаю, что от меня требуется, а до тех пор оставь-ка меня в покое.

Он перевёл взгляд на Эльзу и сказал как ни в чём не бывало:

— Мы хотим сбежать.

Эльза даже не удивилась, лишь недовольно нахмурилась, словно перед ней стояло неразумное дитя:

— Кажется, вы упустили момент, когда это было возможно.

— Вы о том, что люди из Энберга уже перекрыли все дороги, выходящие из деревни?

— Об этом тоже… верно. Ведь если происходящее подстроено Энбергом, то для успеха замысла ему нужны вы.

Всё-таки Эльза и Лоуренс думали одинаково, а значит, одна и та же мысль не давала им покоя.

— Местные жители подозревают вас и Эвана. Оправдаться будет тяжело, а побег равносилен признанию вины.

Про себя Лоуренс отметил, что будь Эльза чуть постарше, более того — родись она мужчиной, и вышел бы из неё замечательный преемник священника Франца.

— Ко всему прочему, даже если вы поедете верхом на лошадях, сбежать от местных вам не удастся.

— Я согласился бы с вами, окажись моя спутница обычной девушкой.

Эльза вздрогнула и уставилась на Холо. Уши Волчицы едва заметно шевельнулись под капюшоном, но, возможно, ей просто не понравился чужой взгляд.

— В общем, сбежать мы можем, причём в любой момент, когда бы ни захотели.

— Тогда почему… не бежите?

Лоуренс чуть заметно кивнул и ответил:

— Прежде всего потому, что не успели дочитать книгу, оставшуюся в церкви. Ну а другая причина — мы знаем, кого обвинят, если мы сбежим.

Эльза даже бровью не повела: похоже, она уже успела обдумать такой исход и была к нему готова.

— Не знаю, как вы собрались сбежать, но по силам ли вам взять с собой Эвана?

— Не только Эвана, но и вас.

И тут Эльза впервые не сдержала улыбки — улыбки человека, которому сказали несусветную чушь.

— Я не одобряю ваш побег, но и не буду чинить препятствий. Как житель деревни, я не вправе помогать бежать тем, кого подозревают в первую очередь, но в то же время, как священнослужитель, я не смею помешать побегу тех, чья вина не доказана.

Эльза говорила почти равнодушно. Похоже, она считала, что слова о побеге всего лишь пустая фантазия Лоуренса, загнанного в угол.

— Однако отказывать в первой просьбе мне незачем. Хотела бы я помочь вам прочесть всё…

— Сейчас нам нужна только одна книга…

Холо поёрзала на стуле и сказала:

— Она спрятана за алтарём. Мне бы одну её прочесть… Теперь уже о большем и не мечтаю.

Эльза ненадолго прикрыла глаза, наверное приняв решение. Видимо, она пришла к выводу, что исполнить просьбу приговорённых к смерти — её долг.

Девушка встала со стула и открыла дверь.

— А-а!

— Подслушивать нехорошо.

— Да я… Я совсем не хотел…

— Беда с тобой. Не оправдывайся, лучше книгу принеси — за алтарём должна лежать.