Волчица и пряности. Том IV

Холо рассмеялась и пожала плечами:

— Чудны́е вы, люди. Хлебом не корми — дай кого-нибудь боготворить.

Затем она улыбнулась совсем по-другому:

— А тебе не хочется боготворить меня?

Холо терпеть не могла того, что её боялись и почитали как богиню, поэтому её слова Лоуренс не принял всерьёз. Но сказать ему было нечего. В конце концов, когда Волчица была не в духе, он приносил дары, чтобы усмирить её гнев.

Он вздохнул и отвёл взгляд. Холо захихикала, а затем вдруг взяла его за руку.

— Идём, — бросила она и помчалась вниз по склону.

Он покосился на её профиль: на красивом лице читалось не упоение одержанной победой, а странное облегчение и даже, быть может, умиротворение.

Похоже, при виде норы почитаемого сельчанами Торуэо Холо вспомнила свою деревню, а над Лоуренсом посмеялась, чтобы тот не заметил, как она расчувствовалась.

Он смотрел на бегущую под луной Холо и думал о том, что ничем не может помочь ей в миг, когда так легко сломаться. Разве что побыть рядом в трудную минуту или не замечать боль, если она хочет её скрыть.

Серьёзной такую поддержку не назовёшь, но пускай, ведь Холо это устраивает. Видно, лучшего способа сблизиться с ней просто не придумаешь — мысль немного грустная, но правильная.

Тем временем они спустились к подножию холма и у берега реки нагнали Эвана с Эльзой.

— Ну что, как будем выбираться отсюда? — повторил недавний вопрос мельника Лоуренс, теперь обращаясь только к Холо.

— Сначала в Энберг направимся.

— Что?

— Мы уже проезжали через город. Если намереваемся бежать, скрываясь ото всех, то лучше знать местность.

Эван кивнул, удовлетворённый объяснением. Холо почему-то пнула камешек у берега, будто считая его повинным в своих бедах, и вздохнула, повернувшись к реке.

— Но знайте же… — Девушка обернулась к парочке. — Испугаетесь — съем на месте.

Лоуренс чуть не заявил, что испугаться можно одних её слов, но Холо наверняка и сама это понимала. Так ребёнок упрямо требует чего-либо, даже если знает, что его каприз выполнить невозможно.

Как и ожидалось, Эван и Эльза растерянно кивнули, подавленные странным поведением Холо, а она со смущённым видом отвернулась в сторону.

— Не смотрите, оба. А ты…

— Понял.

Холо сняла головной убор, плащ и передала Лоуренсу. Было холодно даже смотреть на неё. Эван вдруг обернулся на шорох снимаемой одежды, но Холо не успела выразить своего возмущения: Эльза тут же отчитала юношу.

Лоуренс про себя посочувствовал Эвану.

— Вот напасть это обличье человека! Почему в нём так зябко?

— Я мёрзну от одного твоего вида.

— Хм…

Холо разулась и бросила туфли Лоуренсу, в последнюю очередь сняла с шеи мешочек с пшеницей.

Редкие голые деревья, небольшой ручей, блестевший серебром в лунном свете, и на фоне всего этого застыла неподвижно загадочная девушка: изящная фигурка, чуткие волчьи уши и огромный хвост, пушистый и тёплый. Что ж, для предрассветного сна картина в самый раз.

Изо рта Холо вырвалось облачко белого пара, и девушка взглянула на Лоуренса.

— Ждёшь слов восхищения? — спросил он, пожав плечами, и получил усталую улыбку в ответ.

Лоуренс отвёл взгляд и повернулся к ней спиной.

Под серебристыми лучами луны девушка обратилась волком. Мир не принадлежит исключительно Церкви. Ведь это же очевидно, лежит на поверхности.

— Ох, хороша моя шкура.

Лоуренс обернулся на голос столь низкий, что он будто стелился по земле, и посмотрел прямо в огромные, величиной с луну в небе, глаза с красным отливом.

— Захочешь продать её — обращайся в любое время.

Губы зверя приоткрылись, наружу выглянули острые клыки. Зная Холо, Лоуренс понял: это — улыбка. Оставалось узнать, не испугались ли Эльза с Эваном. Впрочем, взглянув на их спины, Холо обречённо вздохнула:

— Хм. Да я не особо и надеялась. Пускай уже садятся. Лишь бы уйти незамеченными, иначе ведь хлопот не оберёмся.

Как птица, которую преследует собака, цепенеет от страха и у неё недостаёт сил взлететь, даже если человек подойдёт к ней близко, так и испуганные Эльза с Эваном обернулись, только когда Лоуренс приблизился к ним. В своё время он и сам остолбенел, увидев волчье обличье Холо, так что в душе аплодировал им за то, что они не упали без чувств.

— Мы видим предрассветный сон, помните? — сказал Лоуренс оцепеневшей паре, складывая одежду Холо.

Обращался он больше к Эльзе; впрочем, казалось, Эван с Эльзой и не думали поднимать шум или сбегать, просто медленно повернулись к Лоуренсу, а затем вновь обратили взгляды на то, что предстало перед ними.

— Так отец Франц говорил правду, — пробормотал Эван.

Холо в ответ лишь осклабилась, обнажив клыки.

— Ну, давайте залезем.

Волчица вновь недовольно вздохнула и растянулась на земле.

Лоуренс, Эльза и Эван по очереди взобрались на её спину и ухватились за жёсткую шерсть.

— Сва́литесь — дальше понесу в зубах, так и знайте.

Видно, эта фраза была припасена именно для тех, кого Холо сажала на спину.

Эльза и Эван тут же покрепче ухватились за шерсть, и тогда Холо расхохоталась.

— Пора.

И уже самая настоящая волчица помчалась вперёд.