Волчица и пряности. Том VI

«Убедительную», а не «правильную», потому что истина известна только гильдии «Джин». Однако у неё не спросишь, гораздо легче придумать убедительный ответ для Рагусы, и тогда можно рассчитывать на какую-то награду с его стороны. В конце концов, того, кто вытащил занозу из пальца, принято благодарить.

— Ну в крайнем случае эта загадка хотя бы развлечёт нас по дороге, — со смехом сказал Лоуренс и по-дружески шлёпнул Кола по макушке.

Холо часто посмеивалась над торговцем: по её мнению, он был чересчур серьёзен, однако по сравнению со стоящим рядом мальчиком, преследующим великую цель, Лоуренс чувствовал, что ведёт себя легкомысленно.

— Но о каком празднике ты говорил? У вас в Пине разве так празднуют? — спросил торговец, ткнув пальцем в затор из кораблей.

Сейчас его уже было хорошо видно. На берегу высилась целая гора из деревянных обломков. Рядом с ней несколько человек развели огонь и сушили одежду. Дальше развернулось куда более интересное зрелище: мужчины толпой тянули канат, который другим концом уходил под форштевень застрявшей барки. Компания собралась удивительно разношёрстная, да и одеты все были кто во что горазд, — только беда оказалась на всех общая. Самые жадные перетаскивали на берег свою кладь, но большинство, позабыв о собственных пожитках, усердно тянули канат. Присоединился даже рыцарь на коне и в длинном плаще — воодушевление было всеобщим. Гребцы не сходили с лодок, удерживая их шестами, чтобы не дать перевернуться или уплыть по течению, и помогали советами, внося свою долю в общий гомон.

Кол заворожённо наблюдал за этой картиной. Наконец он обернулся к Лоуренсу:

— Тут даже веселее!

Торговец проглотил слова, вертевшиеся на языке. Ему уже показалось, что именно этот мальчик идеально подошёл бы на роль его ученика — и вовсе не потому, что так сказала Холо. Кроме того, как только он проводит Волчицу до родных мест, придётся снова странствовать в одиночку. Конечно, паренёк не заменит её, но зато на козлах поместится.

Однако у Кола была своя цель, причём весьма благородная. Вот почему Лоуренс с огромным трудом осадил себя, хотя его так и подмывало спросить: «Хочешь пойти ко мне в ученики?»

В торговцы Кол не метил, и Лоуренс был готов упрекнуть Бога за то, что тот допустил такую несправедливость.

— Тогда давай поможем тянуть канат. Заодно и согреемся.

— Да.

Лоуренс и Кол прошли ещё немного, и вскоре с лодки, рассекающей речные струи, их с улыбкой окликнул Рагуса, взмахнув шестом в знак приветствия.

Оказалось, тянуть канат — совсем не то же самое, что наблюдать за тем, как это делают другие. Ноги увязали в мягком торфянистом грунте, ладони мгновенно стёрлись до крови, потому что перчаток не нашлось.

Кроме того, канат был закреплён за что-то, находящееся под днищем барки, и люди, считая, что судно застряло намертво, дружно дёрнули изо всех сил. Донёсся громкий треск дерева, и сопротивление внезапно исчезло. Толпа тут же опрокинулась на землю, и все вывалялись в грязи.

Поначалу торговцы и путники, включая Лоуренса, с воодушевлением тянули канат, но вскоре, когда всем стала очевидна сложность стоящей перед ними задачи, азарт начал угасать. Ещё бы: они стараются изо всех сил, а вытащить из воды удаётся одни обломки.

Молодые лодочники голышом бросались в холодную воду, чтобы зацепить следующий кусок дерева, и вылезали с сизыми губами и белыми, как бумага, лицами. Оказавшиеся тут женщины — какая-то бродячая комедиантка (так уж вышло, что она плыла на каком-то судне), швея и Холо — развели огонь и подбадривали их, а воодушевлённые парни снова прыгали в реку, но надолго их не хватало: вода оказалась чересчур холодная, и на окоченевших ныряльщиков было больно смотреть.

Наконец пожилой лодочник не выдержал этого зрелища и окликнул парней, велев вылезать. Сами упрямцы, похоже, так и не признались бы, что силы у них на исходе. Расстроенный вид молодых людей вызывал сочувствие.

Впрочем, толпа тянувших канат тоже была готова сдаться: люди начинали понимать, что их усилия тщетны. Ведь торговцы сразу выходят из игры, если осознают, что их шансы на выигрыш ничтожны.

Но не таковы лодочники, вся жизнь которых проходит на реке. Разумеется, из гордости они бы дёргали до последнего, но помощники один за другим уходили, и оставшимся приходилось тяжко. Собравшись вокруг самого умудрённого лодочника преклонных лет, они посовещались и вынесли общее решение.

До Реноса и Кэльбе было далеко, а солнце почти скрылось за горизонтом. Если они продолжат дёргать из последних сил, то лишь испортят у путников впечатление о себе. В итоге постановили, что надо сделать перерыв на ночь.

На здоровье Лоуренс не жаловался, но ему нечасто приходилось браться за работу, требующую физической силы. Теперь он еле переставлял ноги, а ладони горели, как от ожогов. Зато опухшая левая щека почти не напоминала о себе — наверное, из-за холода.

— Как ты, живой? — выдохнул он, обращаясь к Колу.