Волчица и пряности. Том VI

Холо по-прежнему улыбалась, но теперь в её улыбке чувствовалась некая наигранность. Лоуренс знал, что девушка очень упряма и за её нарочитой весёлостью всегда что-то кроется.

Однако она продолжала, не обратив внимания на его возглас:

— Мест, где есть источники, там с пару десятков. Земля разверзается, валит пар, будто конец света наступает: тут всё так же, как и в мои времена. Досадно только, что люди уже знают местечко, о котором раньше было известно мне одной; я сама его нашла. А ведь оно находилось в узкой долине — до того узкой, что только в человеческом облике я там могла искупаться.

Ходят слухи, что в источниках живут духи; и чем труднее добраться до источника, тем лучше его вода исцеляет болезни или раны, ведь его обитатели воздают должное упорству путников. Вот почему для тех, кто дошёл до самой Нёххиры, найти горячие источники — в своём роде вопрос жизни или смерти, и любой неизвестный уголок они рано или поздно отыщут.

На лице Холо читалась жуткая досада, но даже Лоуренс понимал, что девушка притворяется. Однако из головы не выходили её слова о том, что гора Роэф — не лучшее место.

Как же он не заметил очевидное?

Ведь лодочники сказали ему, что находится у истока реки Роэф: прииски, где медной руды столько, что та течёт из земли, будто вода из горячих источников, а также город, полный медных дел мастеров, где делают перегонные кубы.

Кроме того, именно с истока реки Роэф Рагуса ящиками вывозит медные монеты.

Что нужно для чеканки медных монет? Разумеется, сама медь, а кроме того, очень много дров или же чёрный камень, также известный как каменный уголь.

Про это местечко Холо наверняка узнала от знакомой артистки. В городе рудников кипит жизнь, и плохую славу он заслужил явно не оттого, что заброшен. Скорее всего, причина другая: приезжим там неуютно.

Вокруг глухой лес, рядом грязная река; наводнения и оползни случаются каждый день, и в эти края отовсюду стекаются любители лёгкой наживы. Вероятно, именно потому о местных у бродячей комедиантки сложилось не лучшее впечатление, но что поделать, если нрав горожан зависит от условий их жизни.

И в священном писании сказано, что от худого дерева родятся лишь худые плоды, а от хорошего — только хорошие.

— Хе-хе. Зря я так. Незачем от тебя скрывать, — заявила вдруг Холо, пока Лоуренс ломал себе голову, как объяснить ей свою догадку. — С давних пор глупцы лезут в горы, а со временем их только больше стало. К этому я готова.

Лоуренс не верил, что она говорит искренне. В конце концов, Холо сотни лет провела в деревне Пасроэ и знала, что люди поумнели. Поумнели настолько, что возомнили себе, будто бы могут обойтись без помощи богов.

— Но послушай-ка меня… — Холо сделала шаг-другой по камням, служившим переправой через впадающий в реку ручей; на третьем шаге обернулась к Лоуренсу и продолжила: — Не тебе об этом тревожиться. Если уж на то пошло, мне не по себе, когда ты так смотришь.

Конечно, Лоуренс мог просто ответить, что Холо чересчур много о себе думает, но язык у него не поворачивался: с одной стороны, он и впрямь тревожился за неё, с другой — Волчица наверняка придёт в отчаяние, если доберётся до Йойса и обнаружит, что он разорён и опустошён. И ведь она этого не стыдилась, считала даже, что так переживать — в порядке вещей. Кроме того, похоже, не сомневалась, что сумеет пережить своё горе и сможет оправиться.

Поразмыслив, Лоуренс попенял себе: Холо не хрупкая девочка, какой кажется на вид.

— Но в трудную минуту поплачу у тебя на груди, так и быть. Ты уж не забудь, что будешь мне для этого нужен.

На подобные заявления от такой девушки, как Холо, отвечать следовало только одно: «Я тебя не подведу».

— Хе-хе. Теперь твой черёд. Узнал что-нибудь интересное?

Холо потянула его вперёд, Лоуренс послушно шагнул за ней и посмотрел на мужчин, собравшихся в кружок и возбуждённо о чём-то толковавших.

— Было что-то. Вроде бы Рагуса упоминал…

Он никак не мог вспомнить, о чём беседовал с Рагусой. Наверное, всё дело в том, что разговаривали они спьяна и в то время мысли в голове смешались в какую-то кашу. Досадуя, Лоуренс постучал себя по макушке, а ведь он привык к тому, что увиденное и услышанное надёжно откладывается в его памяти, будто записи в учётной книге!

— Кажется… что-то смешное… Или не очень… О чём-то таком говорили…

— Может быть, о нём? — Холо ткнула пальцем туда, где устроился Кол.

Мальчик по-прежнему сидел тихо, уставившись на землю перед собой.

И тут воспоминание мягко всплыло в памяти Лоуренса.

— Ах да!.. Но о чём же шла речь?..

— О чём ещё вам с лодочником говорить? К тому же вы ведь наверняка соперничали…

— Не соперничали. Просто Рагуса всерьёз хотел его сманить…

Лоуренс представлял себе, что по прибытии в Кэльбе лодочник всерьёз возьмётся обрабатывать мальчика. Кто знает, удастся ли Колу превзойти каноническое право до того, как он достигнет преклонного возраста, а даже если дело и выгорит, то нужно ведь ещё добиться высокого сана в Церкви. Все эти трудности могли бы навести постороннего человека на мысль, что пойти в ученики к Рагусе не так уж плохо. Ключевое слово — постороннего.