Волк Арагона

— Я думал об этом, — признался Хуан. — Может быть, я смогу убедить его прийти. Он смотрит на меня как на сына. Но мне не хотелось бы оставлять тебя даже на мгновение.

Розита рассмеялась.

— Здесь, в твоей hacienda, я в безопасности, Хуан. Твои люди хорошо вооружены, а Волк далеко отсюда. Поезжай в миссию и забери padre. Прошу тебя.

— Хорошо. — Он улыбнулся. — Мой жеребец быстр. Я вернусь до наступления темноты.

Он сорвал с куста розу и вплел ее в темные волосы своей прелестной жены. Белый голубь вспорхнул со стены и завис в голубом, безоблачном небе. Никакому злу здесь нет места, подумал Хуан.

Он оставил Розиту и уехал на черном жеребце на север. Медленно тянулся день. Ветер ничего не сказал Хуану о том, что произошло на hacienda. Он ехал с легким сердцем, ведь он возвращался домой, брат Франциско ехал рядом, на сером мерине. Темные одежды padre развевались вокруг его худощавой фигуры. Лицо у него было осунувшимся и изможденным.

— Пожалуй, будет лучше, если я побуду у тебя некоторое время, — сказал он, будто пытаясь убедить самого себя. — Я хорошо спрятал все ценное, а Волк не станет нападать на пустую миссию. Туземцы спрятались в холмах. Да, так будет лучше, Хуан.

Молодой человек ухмыльнулся, сверкнув белыми зубами. Он сжал шпорами конские бока.

— Давайте поторопимся, padre. Мы зажарили для вас бычка и достали из погребов вино моего отца.

— Погоди! — внезапно сказал брат Франциско. Он приподнялся в стременах, вглядываясь вдаль из-под ладони. — Хуан!

Далеко, над hacienda вился дым — клубы густого черного дыма. Колокола не встречали путников приветственным звоном. В небе кружили стервятники.

— Розита! — прошептал Хуан.

Он вонзил шпоры глубоко в напрягшуюся плоть. Жеребец рванулся вперед, как выпущенная стрела. Копыта коня с грохотом сотрясали тропу. Брат Франциско следовал сзади, не поспевая за ним. Он остался далеко позади, когда Хуан прибыл к hacienda.

Когда он подъехал, молодой человек, пошатываясь, выходил из patio[10], с пепельно-бледным под загаром, лицом. Padre перекрестился.

— Сын мой!

— Здесь был Волк, — произнес Хуан безжизненным голосом.

— Дон Диего?

— Мои люди мертвы. И…

Хуан не закончил. Его взгляд последовал за взглядом брата Франциско туда, где среди смятых роз лежала растерзанная стройная фигура. В небе кружил белый голубь с кровью на пернатой груди. Hacienda полыхала.

Легкой рысью приблизился жеребец. Когда Хуан посмотрел на животное, в его глазах зажегся новый свет. С приглушенным проклятием он запрыгнул в стремена и седло.

— Куда ты направляешься? — воскликнул padre.

— За Волком, — процедил Хуан сквозь зубы. Его рука легла на рукоять меча. Он проигнорировал невольный протест брата Франциско. Голосом, словно выкованым из стали, Хуан произнес: — Кто-то из моих людей, возможно, еще жив. Позаботься о них, Отец.

ОН РАЗВЕРНУЛ жеребца и исчез с топотом копыт. Как демон, мчался он вперед с безучастным, словно застывшая маска, лицом, подсвеченным лишь мрачной жаждой убийства в сумрачных глазах. Мир Хуана превратили в руины.

— Я люблю тебя, mia corazon.

Но Розита мертва. Диего Арагонский убил ее. Хуан внезапно вспомнил свой визит к Иксталу, жрецу Пернатого Змея, и видения из огненного фонтана. Голубь, раздавленная роза и лицо бородатого мужчины с бледно-голубыми глазами…

Через несколько часов Хуан наткнулся на людей, которых искал. Они двигались компактным отрядом, пресытившиеся своим триумфом. Во главе ехал человек в помятом шлеме, его красные губы искривились в знакомой улыбке, голубые глаза были холодны. За Арагонским Волком ехали его грабители, отбросы и изгои Европы, сорок человек в доспехах, те, кто сеял смерть в Мексике.

Хуан видел лишь одного. Он яростно пришпорил жеребца и бросился в гущу толпы, заставляя людей отскакивать вправо и влево, между тем его острый клинок вращался, подобно косе. Дон Диего развернул свою лошадь. Меч его обнажился, поблескивая в золотистом лунном свете. Усмешка искривила чувственные, безжалостные губы.

— Ohé! — вскричал он. — Что бы это значило? Клянусь сатаной, этот человек здесь один!

Хуан не бросал в ответ обвинения. Он рубил и колол. Он разделывался с доном Диего. Внезапно его лошадь упала, пораженная ударом в живот. Животное пронзительно закричало, словно человек. Хуан успел спрыгнуть, по-кошачьи приземлившись на ноги. Он бросился на своего противника, не обращая внимания на окружавшую его свору. Своим острым мечом он смог пробить защиту дона Диего. Острие рассекло бородатую щеку. Брызнула кровь, когда всадник откинулся назад.

Затем сильные руки схватили Хуана. Он споткнулся и упал. Меч у него вырвали. Он бешенно боролся, в гневном молчании, но безуспешно. Через несколько мгновений его связали и бросили, беспомощного, к ногам Волка. Разбойники образовали кольцо вокруг этой пары. Дон Диего зажимал рану у себя на лице. Даже тени эмоций не читалось в его безжалостных голубых глазах.

— Кто ты? — требовательно спросил он.

Хуан ничего не ответил. Лишь бросил ненавидящий взгляд, и все. Человек в доспехах рассмеялся.