Волки

Местным охотникам запрещалось ставить капканы у специальных привад на волков, выложенных для облавной охоты. Капканный промысел волка был поставлен под контроль и инструктаж Вихрева. Всем правлениям колхозов предложили немедленно проверить скотские загоны фермы и ликвидировать все возможности проникновения волков к скоту. Охрану скота обязали обеспечить надежными людьми и оружием.

Вихрев на каждом заседании очередного исполкома был обязан информировать об исполнении настоящего решения и о результатах мероприятий по борьбе с волками.

После памятного заседания исполкома сельского совета Вихрев энергично включился в работу.

Какие короткие дни! Он никак не укладывался в них и только ночью возвращался домой.

За ним был закреплен Крепыш — мерин шести лет. Он хорошо бегал, был вынослив, послушен. Зимой не боялся глубоких снегов.

В первый же день он на Крепыше проехал не менее двадцати километров, выбирая место для выкладки привады. Наконец остановился на небольшой возвышенности среди полей. Это в треугольнике между ропаками, Фирсовым ключом и колхозом им. Куйбышева. От дома до привады было не более трех километров. В двух километрах от нее проходила большая дорога в район.

На возвышенности росли одиночные березы. Этот участок не распахивался и покрытый кустиками полыни переходил к ропакам сначала в мелкую поросль осинника, а затем небольшой участок березняка. В сторону Фирсова ключа от участка шла лощина, а к колхозу имени Куйбышева метров за четыреста начиналось сухое болотце с зарослями тростника и смешанным лесом.

Тут было тихо и спокойно. Сена, дров или соломы близко не было и ездить сюда колхозникам было не за чем. Участок был с плотным грунтом, с прикрытием для подхода, хорошим обозрением окрестности и потому удовлетворял привычки волков. Именно в этом районе пересекались основные пути переходов зверей.

Дело было за мясом. Любимчик лежал там же. Волки вторично не приходили, только сороки и вороны тучей поднялись с поклеванной туши и Николай с одним колхозником поднял труп на телегу и отвез на возвышенность. Затем, отпустив колхозника домой, вернулся на Крепыше к Фирсову ключу и, перехватив веревкой брюшину жеребенка, протащил ее до привады, где и отцепил, не слезая с лошади. На второй день в сельсовете ему сообщили, что в Северном колхозе пала старая лошадь животноводческой бригады, и его ждут. После вскрытия трупа ветеринаром участка и составления акта, Вихрев в тот же день вывез тушу на приваду, а кишки протащил два километра, заехав от ропаков. Таким образом, привада была организована и Вихрев через день проверял ее.

В последующие дни в трех колхозах куста было построено пять тункинских ям и три волчьих садка. У каждой тункинской ямы был недалеко устроен ложный самолов, где внутри срубов разбросаны куски мяса, кишки и разлита кровь животных. У волчьих садков в коридорах также были разбросаны животные остатки, и дверцы пока не навешивались. Прикрепленные к самоловам колхозники-охотники были проинструктированы Вихревым и их работа ежедневно проверялась.

Николай обращал особое внимание на то, чтобы вся обстановка вокруг самоловов и внутри их носила характер естественной запущенности. Никаких следов человека не допускалось, везде притрушен навоз, а щепки, обрубки и прочие остатки строительства и свежая земля — убраны и замаскированы.

Однажды он приехал в Северный колхоз к охотнику Семену и позвал его осмотреть самолов. Поехали верхом. Тункинская яма была в 120 метрах от овцефермы. У окна сруба валялся окурок. Вихрев спросил:

— Ты курил? Подними окурок, не слезая с лошади!

Семен долго пыхтел, пока не приспособился и, наконец, подобрал сигарку.

— Запрещаю курить при осмотрах самоловов! Ты что думаешь, сюда на прогулку ездишь? А охотник называешься!.. Вон тот кусок откинь от сруба, он лежит неестественно!

Возвращаясь, Вихрев в 50 метрах от самолова обнаружил свежую палку, остроганную ножом.

— Кто здесь был?

— А я не знаю! — вскипел недовольный Семен.

— Как ты не знаешь? Ты здесь приставлен, должен все знать!

— Да ребятишки наверное бросили, подходили самолов смотреть!..

— Сегодня же узнай, кто был и запрети сюда ходить! Твой враг осторожен и хитер. А ты как простофиля. Смотри, я тебя за эти безобразия попрошу к Алексею Николаевичу!

Вихрев был строг.

В своем колхозе у него было построено три самолова. Волчий садок и тункинская яма у скотоферм и одна тункинская яма на старом скотомогильнике. Он сам обслуживал эти самоловы. В дальнейшем, когда начнется капканный промысел волка, он решил передать их под наблюдение коновода Васи.