Волки Второй мировой войны. Воспоминания солдата фольксштурма о Восточном фронте и плене. 1945

Мы упрямо брели на север, стараясь держаться друг от друга на расстоянии голоса. Наконец нас остановили солдаты какого-то передового подразделения. Мы прибыли на участок территории, находившейся под нашим контролем, и предстали перед целым хором удивленно приветствовавших нас лиц. Когда мы представлялись в штабе, выяснилось, что мы оказались единственными, кому удалось вырваться из района находившегося в кольце города С. Среди нас были один капитан-инженер, один фельдфебель, один солдат регулярных войск и один солдат фольксштурма. Командир моей дивизии развернул свою палатку там же. Он был шокирован, когда мы доложили ему об обстановке. Никто не мог даже подумать, что русские были уже так близко, и не представлял себе, что их так много, что они так хорошо вооружены.

Сразу же решили отправить нас дальше, но случилось так, что я решил принять предложение своего командира сменить мундир и остаться при нем.

Возможно, удачное отступление было бы лучшей идеей, но я не хотел поступать нечестно по отношению к своему старому «руководителю».

На следующий день нас вновь свел вместе случай. Мой командир шел вдоль железнодорожной насыпи, рядом с которой был оборудован мой наблюдательный пункт, и мы криками поприветствовали друг друга. Он остановился и, указывая куда-то в сторону, отдал своим подчиненным какое-то распоряжение. Не успел он сделать это, как в голову ему ударила пуля. Один из его солдат просто убил меня тем, что забрал его бумажник. Мой командир был выходцем с Рейнской области. Он был прекрасным солдатом и человеком, тем, кого я очень ценил в тот короткий период, что нам пришлось быть вместе. И вот так он нашел свою смерть.

За те дни мне пришлось еще не один раз встретиться с Иванами. При этом со мной всегда тяжелый пулемет, а также несколько верных испытанных гранатометов «Панцерфауст», которые хорошо мне послужили. В критических ситуациях эти прекрасные игрушки всегда помогали нам вновь обрести дыхание, пусть даже это было ненадолго.

Со мной рядом был один из командиров нашей дивизии обер-лейтенант С., который еще в первую войну был несколько раз ранен. По профессии он был учителем, но это был жесткий человек, хладнокровный и отважный боец. Были и еще несколько человек, и все они были настроены ко мне по-дружески. Мы стали неразлучны. Мы научились быстро создавать временные пристанища, в которых обустраивались с комфортом. Однако, к сожалению, мы так до самого конца оказались оторваны от наших главных сил.

Мы могли бы установить связь с некоторыми районами за линией фронта, попытаться навести там порядок, но, к сожалению, это уже не имело значения. Трудно было требовать храбрости и инициативы от солдат, некоторые из которых даже не прошли подготовку, в момент, когда русские были повсюду. Повсюду царила паника. Из-за того, что положение было безнадежным, стремление к безопасности (что в данном случае означало желание спастись бегством) было больше невозможно побороть. Войска больше нельзя было считать подразделениями в полном смысле этого слова, так как они на самом деле состояли из нескольких небольших групп солдат по нескольку человек, разбросанных на больших участках местности, и каждому давно надоело воевать. Повсюду солдаты, на первый взгляд, производили прекрасное впечатление, но у них, как и у нас, была потеряна связь с тыловыми базами далеко за линией фронта. И каждый, независимо от воинского звания, был измотан боями.

Мы могли направить, например, один из танков на наиболее важный в военном отношении участок, и это повсеместно оказывалось эффективным. Наверное, такие «острые сюрпризы» навсегда останутся в памяти Иванов. Затем экипаж покидал машину, раздавался приглушенный взрыв, в результате которого начисто срезало одну из стальных стенок. Молодые танкисты добирались сюда на последних каплях бензина. Теперь им уже не придется ни за кем охотиться.

Мы бежали от противника. Нашей целью был О(стероде?). В беспорядке, малыми и большими группами мы пробирались на запад, нагруженные боеприпасами и стрелковым оружием, и наши ряды сильно прореживала русская артиллерия (как, впрочем, и наша тоже), танки и противотанковые орудия. Неприятной была и сопровождавшая процесс «мелодия», когда срезались деревья и кусты. Но в нашей группе потерь не было, мы продолжали идти дальше, правда, когда мы наконец добрались до давно хорошо знакомых зданий пригорода О(стероде?), все были буквально измучены.

Город находился под огнем русских, большое количество хорошо замаскированных среди городских построек наших танков вело ответный огонь. А в это время противник начал наступление с другого направления, и мы попали под фланговый пулеметный огонь. Нам пришлось искать укрытие, и после короткого рывка вперед мы попытались прорываться дальше по одному или малыми группами.