Читаем ВОЛНА полностью

(Т) Вот это меня и озадачивает. Может ли это также означать, что мы не только перейдём из третьей плотности в четвёртую, но и что мы перейдём из состояния СС в состояние СД, в котором мы начнём наше пребывание в четвёртой плотности? После чего в четвёртой плотности мы снова предстанем перед выбором перейти обратно в состояние СС? Всегда ли мы начинаем в состоянии СД?

(Ф) Нет, потому что, если сейчас граница между мирами находится на подходе, и они неоднократно говорили нам, что мы СС. Что они сказали на самом деле, так это, что граница между мирами означает переход из третьей плотности в четвёртую, но они никогда не говорили, что это означает переход из СС к СД, а то, что это будет наш выбор.

(Т) Да, но они только что сравнили торнадо с волной границы миров, и в книге торнадо был символическим выражением перехода от СД к СС. Я, право, не знаю. Я просто пытаюсь понять, что они хотят нам сказать, потому что это нечто чрезвычайно важное.

(Дж) Они говорили «рубиновые туфельки, рубиновые туфельки», а не «торнадо, торнадо».

(Т) Верно, но только что они сказали, что волна и есть этот торнадо.

(Ф) Я думаю, что речь идёт о разных вещах.

(Т) Однако речь идёт об одном и том же символизме. Торнадо перенёс её из одной точки в другую, а рубиновые туфельки перенесли её назад в точку А. Две различные концепции.

(Ф) Тут всё очень запутанно, так или иначе должен быть способ соединить это всё воедино. А знаете что? «Помни о рубиновых туфельках», — сказали они, подразумевая, что путь домой всегда был открыт для неё. Разве вы не помните, как Гленда говорила ей: «O, нет, дорогая, ты всегда можешь вернуться домой. Всё, что тебе нужно сделать, это сказать «нет места лучше дома».

(Дж) Да, но ты должна при этом носить эти туфельки…

(С) А знаете что? Этот торнадо или волна могут иметь много общего с переходом в пятую плотность. Она смотрела из окна, и все эти мимолётные сцены… как пересмотр своей жизни…

(Т) Да, её жизнь пролетела перед её глазами.

(Ф) Да, но они также нам сказали, что одно лишь прохождение границы миров повлечёт за собой всякого рода жуткие вещи. Все эти идеи, которые мы обсуждали, просто абсолютно невообразимы!

(Дж) Это радикальное изменение реальности.

(Т) Да, однако для Дороти из фильма это было жутким, потому что она имела дело с торнадо, хотя физически от него и не пострадала.

(Дж) Да, они нам так и сказали.

(Ф) Она была напугана…

(Т) Да, но это происходило лишь на ментальном уровне… вот где [показывает на голову] она испытывала боль. Она не пострадала физически.

(Ф) Есть ещё одна деталь, над которой стоит поразмышлять: на протяжении всего фильма ей ни разу не был причинён физический вред. Несмотря на все опасности, она ни разу не пострадала. По какой-то причине ведьма просто не могла стащить с неё туфельки…

(Т) Не забывайте, что это был 1939 год. Если бы фильм был снят в 1995 году, у них бы были пулемёты, ракеты, бензопилы и кучи трупов повсюду. И она всё равно могла бы в любое время вернуться домой. Что-то вроде «Дороти встречается с Терминатором».

(Л) «Дороти и резня бензопилой».

(С) «Дороти на улице Вязов». [Смех]

(Т) Это смесь детской сказки с ужастиком Стивена Кинга.

(Ф) А знаете, фундаменталисты сильно критиковали «Волшебника страны Оз».

(Л) Правда? Почему?

(Т) Они нашли в нём что-то сатанинское.

(Ф) Да, они говорят, что это попытка Голливуда отвратить людей от христианства, фундаментализма и всё такое.

(Т) Для фундаменталистов «Волшебник страны Оз» являет собой воплощение зла.

(Ф) Да, потому что вам не нужна кровь Христова, чтобы вернуться в Канзас.

(Л) Я думаю, что именно поэтому Золушка неполиткорректна.

(Т) Потому что она не лежала с одной ногу на полу, как это было в ситкомах 60-х.

(Дж) Простите?

(С) Мы перешли от страны Оз к ситкомам?

(Дж) Мне кажется, что вы смешиваете метафоры.

(С) Это была Спящая красавица.

(Т) Да, это была Спящая красавица в хрустальном гробу.

(Дж) С одной ногой на полу.

(Л) Нет, это Белоснежка была в гробу.

(Т) Белоснежка была в гробу. Да, Дисней использовал все вещи со спящими в них красотками…

(Л) Вы когда-нибудь задумывались над этой символикой: Спящая красавица, проснувшаяся от поцелуя?

(Ф) И превратившаяся в лягушку?

(Л) Нет!

(Ф) Ах, да, это лягушка превратилась в принца.

(Л) Это другая аналогия. Проснуться от иллюзии, в которую попадают из-за злой ведьмы…

(Ф) А Золушка…

(Л) Более того, во всех этих сказках это происходит потому, что некто делает выбор, основанный на недостаточных знаниях.

(Дж) Румпельштильцхен…

(С) Гадкий утёнок…

(Т) Да, все сказки братьев Гримм были действительно довольно мрачными. Современные версии их сказок были смягчены в этом отношении.

(Л) Да, в первоначальной версии Золушки её сводная сестра отрезала часть своей ступни, чтобы она влезла в туфельку, и Принц разоблачил её, увидев капающую кровь. (Дж и С) Ох! Фу!

(Т) Должно быть, туфелька была хрустальная, раз порезала ногу!

(Л) И вот мы имеем образ туфелек, вызывающих переход… Рубиновые туфельки и хрустальные туфельки… Хм…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука