Вольная русская литература

Главная соборная площадь уставлена лотками, киосками, клетками с птицами самых разных пород. Причем, на каждой клетке табличка висит, там написано название птицы, ее обычаи, как она живет. Одним словом, целая энциклопедия, не ярмарка, а целый музей. Нужно прийти рано утром туда, когда эти птицы начинают петь. Это несколько сот птиц, а, может, несколько тысяч, и они на разные голоса начинают петь. Это такой концерт, который нигде никогда не услышишь! Потом птицы успокаиваются, кончают петь, и начинают петь люди птичьими голосами. Это тоже что-то удивительное! Старинное искусство имитации птичьего пения! Посередине площади устраивается помост, импровизированная сцена, на ней сидит жюри, председатель жюри объявляет конкурс, кто лучше сымитирует, кто лучше споет. Председатель жюри объявляет: сейчас будет имитация такой-то птицы. И вот конкуренты один за другим поднимаются на сцену и начинают петь по-птичьи. Некоторые при этом пользуются какими-то странными инструментами деревянными, вроде свистульки, но это считается низшее искусство. Более высокий класс искусства это безо всяких инструментов, одними пальцами. Из пальцев он делает целое сооружение вокруг рта, с одной стороны он прижимает губу, с другой стороны как-то пальцами оттопыривает щеку и начинает имитировать птицу. Но до того похоже, что если бы мы записали на пленку пение живой птицы и пение вот этого имитатора, и я бы вас попросил угадать, где птица и где имитатор, я ручаюсь, что вы бы перепутали. Потому что птица, наверное, не очень старается, поет небрежно, а у него такой чистый, четкий звук громкий – это просто удивительно. Одним словом – искусство высшей жизни.

– Юрий Владимирович, ну а есть ли какая-то ниточка, связывающая вас с сегодняшней Россией?

– Несомненно! И сейчас, и всегда Россия – это родина, Россия – это моя культура, это мое прошлое и это будущее моего народа. Я каждый год приезжаю в Россию, летом каникулы провожу в России, родные живут в России, все мои друзья остались в России. Так что это и личные связи, и какие-то идеальные связи. И, конечно, русский человек, сколько бы он ни прожил за границей, он всегда остается русским. Мы слишком непохожи на других, Россия это особый мир, ни на что не похожий, и русский человек всегда остается русским.

Антисоветчик по призванию «Моим претензиям к Советам – почти полвека» Интервью с Валерием Сандлером [300]

Легенды и мифы, прежде чем стать достоянием народных масс, рождаются на волне слухов. Так, ходил слух о скромном преподавателе МГУ, который попросил отпустить его в Италию, чтобы лучше узнать язык этой страны, но был упрятан в психушку. И возникла легенда. Но всё происходило совсем не так. О том, что и как было на самом деле, я решил расспросить проживающего в итальянском городе Бергамо[301] профессора Юрия Владимировича Мальцева. Критик и литературовед, специалист по итальянской литературе и культуре, он и есть герой той самой легенды, возникшей из слухов.

[Валерий Сандлер: ]

– Начнем, как в старинном цыганском романсе: чей вы родом, откуда вы?

– Родился в 1932 году в Ростове-на-Дону, в семье служащих. Закончил школу, уехал в Ленинград, поступил на филфак университета, где открылось итальянское отделение. Был я законченным меломаном, обожал итальянскую оперу, всю ее знал наизусть, да и сейчас знаю. Обожание переросло в любовь к Италии. Услыхал, что в ЛГУ можно будет изучать язык этой страны, и аж загорелся: вот это для меня! Попал в самый первый набор.

– Живя в часе езды от Милана, вы теперь можете бывать в «Ла Скала», когда пожелаете…

– Там идет одна оперная постановка в сезон, максимум две. Поэтому «бывать» не получится, скорее – «быть» один-два раза в году. Чем ездить в Ла Скала, выстаивать очередь за дорогими билетами, я лучше послушаю любимую оперу дома: у меня отличная аппаратура, большая коллекция пластинок…