Вольные частные города. Больше конкуренции на важнейшем рынке мира

Согласно большинству правопорядков, уже сомнительно, что этот якобы общественный договор за отсутствием определенности его услуг и ответных услуг вообще можно рассматривать как договор, ведь гражданин хотя и должен платить налоги, но за что он их платит, целиком и полностью устанавливает государство. Не существует ни конкретных притязаний на ответные услуги гражданина касательно определенных услуг государства, ни возможности обжаловать использование средств[63]. Но по гражданскому праву сделка, где нет согласия по всем важным пунктам, считается незаключенной, ввиду сомнения по причине недостатка соглашения[64]. К примеру, многие граждане ожидают, что государство предлагает определенный уровень безопасности, определенную инфраструктуру и социальные гарантии. Знай они, что по конституционному праву таких притязаний нет или же они очень неконкретны, зато есть безусловная обязанность платить налоги, то, вероятно, задумались бы, стоит ли одобрять данную систему. Практически во всех на свете правопорядках договор, как минимум, предполагает согласные волеизъявления. А вправду ли граждане согласны с тем, что правительство при соответствующем парламентском большинстве может менять все законы включая конституцию и, например, взвинчивать до небес налоговые ставки? Пусть даже в конституции четко прописано такое право и принята она большинством. Как быть с теми, кто голосовал против? По какому праву их подчиняют конституции? Вы как гражданин могли бы не согласиться с использованием своих налогов во многих областях, а возможно, не согласны и с тем, что есть группа людей, которая без вашего согласия выносит решения об использовании средств. Руссо тоже признавал эту проблему. И потому он требует, чтобы общественный договор включая механизмы его изменения изначально был признан действительным, только если за него проголосуют 100 % граждан, ибо он касается всех.

Отсюда без предварительной договоренности для меньшинства вытекает обязанность подчиниться выбору большинства, а с какой стати сто человек, которые желают иметь господина, вправе голосовать за десятерых, которые никакого господина не желают? Закон большинства голосов сам основан на договоренности и по крайней мере единожды предполагает единогласие[65].

Это вполне логично, однако никогда до сих пор не осуществлялось, а потому данный аспект общественного договора Руссо, как правило, замалчивается. А ведь именно таким изъяном и страдают все традиционные конституции. На самом деле они суть договоры за счет третьих лиц, а именно за счет тех, кто не согласился. Правовая конструкция, недопустимая в гражданском праве, поскольку отсутствует согласное волеизъявление отягощенных. По гражданскому праву практически всех государств поэтому невозможно, чтобы договаривающиеся стороны обязывали третьих лиц к некой услуге без их согласия. Вдобавок все усугубляется еще и оттого, что якобы «общественный договор» постоянно меняется исключительно одной стороной, а именно государством, причем индивид никак не может это опротестовать. В итоге и тот, кто изначально голосовал за, внезапно оказывается в совершенно другой, нежелательной для него системе.

Если две стороны в гражданской жизни заключают договор об услугах, они заранее приходят к единому мнению об объеме и стоимости услуги. Если услуга выполнена ненадлежащим образом или не выполнена вообще, клиент вправе отказаться платить вообще или же платить меньше. В период действия договора ни одна из сторон не вправе в одностороннем порядке изменить договоренную цену. А вот граждане государства, напротив, должны платить все налоги, не предъявляя четкого встречного требования. Если они недовольны, поскольку государственные услуги, например, в сфере безопасности, образования, дорожного строительства, здравоохранения и обеспечения по старости становятся все хуже, то у них нет права сократить налоги или вовсе их не платить. Государство же, напротив, может повышать налоги в любом объеме. И как раз этот постоянный отход от принципа взаимности есть одна из главных причин кризиса в том числе и демократических государств.

Правовое государство и конституция

Отними у государства право – и останется всего-навсего большая разбойничья шайка.

Аврелий Августин, епископ Гиппонский, римский философ и теолог