Волшебная фигурка

– Держите ёлочные игрушки, – морфар принёс в гостиную две большие коробки. Мама и дядя Томас принялись их распаковывать, радостно смеясь каждый раз, когда им попадались игрушки, которые они помнили ещё с тех пор, как сами были детьми.

Лотта наблюдала, как они крепят к веткам жестяные подсвечники с настоящими свечами. Дома родители никогда не зажигали на ёлке настоящие свечи – у них была электрическая гирлянда. Лотта замерла от восторга, когда дядя Томас начал зажигать свечи. Она уже знала, что норвежцы любят горящие свечи, и теперь поняла почему. Живой огонь был гораздо красивее электрических огоньков. Хотя папа, кажется, этого не одобрял.

– Нравится? – спросил дядя Томас, слегка подтолкнув Лотту локтем.

– Очень нравится, – кивнула она и спросила с улыбкой: – А ещё больше ёлки там не было?

Дядя Томас закатил глаза, а папа фыркнул от смеха. Звезда, которую они водрузили на верхушку ёлки, уже царапала потолок.

* * *

– Ты такая красивая, Лотта! – воскликнула мормор, когда Лотта спустилась в гостиную. – Настоящий праздничный наряд!

Девочка улыбнулась бабушке. Это платье ей подарили на Рождество, но мама с папой решили, что можно не ждать Рождества и отдать этот подарок чуть раньше, чтобы Лотта надела его на прабабушкин день рождения. Лотта мечтала о народном норвежском костюме с тех пор, как увидела мамины фотографии в таком наряде, а потом обнаружила, что мамин бюнад сохранился и висит в шкафу у них дома!

Конечно, у Лотты был не настоящий бюнад, ведь настоящие шьются вручную из плотной шерсти и украшаются вышивкой с золотой и серебряной нитью. Они очень-очень дорогие. Но вчера мама сказала, что она договорилась с одним магазином в Тромсё, чтобы ей подобрали детский народный костюм подходящего размера, нужно только съездить туда и забрать. Так что на прабабушкин день рождения в малый сочельник Лотта наденет норвежское платье.

Лотта крутанулась на месте, демонстрируя свой наряд. Она выбрала платье с однотонной чёрной юбкой и красным, отделанным позолоченной вышивкой лифом, напоминавшим жилетку, надетую поверх белой блузки с пышными рукавами. Платье было совсем не похоже на праздничные наряды, к которым Лотта привыкла дома, но для прабабушкиного дня рождения оно подходило как нельзя лучше.

Дядя Томас, его жена Каролина и их годовалая дочка Ханна тоже были в народных норвежских костюмах. Мама надела свой бюнад, и даже папа вышел к гостям в чёрных брюках и белой рубашке с вышивкой на груди. Он говорил, что наденет и настоящий костюм, если мама попросит, но мама не стала его просить. Она видела, что папу смущают короткие бриджи и шерстяные чулки. Он боялся, что будет выглядеть в них глупо. Хотя морфар, дядя Томас и двоюродный дедушка Аслак выглядели вовсе не глупо, а наоборот – очень нарядно и стильно, подумала Лотта.

Дом мормор и морфар буквально гудел от голосов и смеха. Гостей собралось очень много. Хорошо, что по случаю праздника Лотте разрешили лечь спать попозже – она всё равно не смогла бы уснуть в таком шуме.

К ним постоянно подходили какие-то люди, обнимали маму, что-то говорили ей по-норвежски. Лотта почти ничего не понимала, хотя быстро вы учила, как по-норвежски звучит «А это, должно быть, Лотта!». Чуть погодя она отошла в сторонку, присела на подоконник и стала разглядывать яркие наряды гостей.

Потом к ней подошёл папа:

– Не хочешь чего-нибудь съесть? Или выпить горячего шоколада?

Лотта кивнула, папа взял её за руку, и они стали пробираться сквозь шумную толпу к большому столу, уставленному всевозможными угощениями. Было там и рождественское имбирное печенье, которое Лотта украшала глазурью вместе с мамой и мормор.

Но по дороге к столу папе пришлось остановиться, потому что с ним заговорил кто-то из гостей. Лотта закатила глаза и пошла дальше сама. Теперь, почувствовав запах еды, она поняла, что проголодалась.

В центре стола стояли огромные блюда с лютефиском – сушеной рыбой, вымоченной в каком-то специальном растворе до состояния густого желе. Лотта опасалась пробовать это странное кушанье. Мама говорила, что оно вкусное, но папа однажды шепнул ей по секрету, что это страшная гадость и он просто делает вид, что ему нравится лютефиск, чтобы не огорчать мормор. Лотта положила себе на тарелку немного бекона, варёной картошки и жареных свиных рёбрышек, заранее нарезанных на небольшие кусочки. Добавив ещё два имбирных печенья, которые пришлось пристроить на самом краешке тарелки, девочка огляделась в поисках свободного места, где можно присесть.

Повсюду вокруг были люди, от их громких голосов у Лотты трещала голова. Она моргнула, глядя на дрожащий свет свечей. Куда бы пойти, чтобы скрыться от этого шума?

– Лотта, с тобой всё в порядке?

Девочка медленно обернулась, надеясь, что к ней обратился кто-то знакомый. Перед ней, опираясь на палочку, стояла олдефорелдре. Прабабушка улыбалась, и Лотта улыбнулась в ответ.

– Ты такая красивая в этом платье, Лотта. Но у тебя усталый вид. Пойдём, посидим в моей комнате?

– Да, пойдём! У меня есть печенье, я с тобой поделюсь.