Волшебная фигурка

Теперь Лотта поняла, что это не лошади, а олени стучали копытами по плотному снегу. Стельных олених и родившихся в прошлом году оленят отделили от взрослых самцов и отвели в сторонку. Самцов закрыли в загоне, сделанном из плотного полотна, натянутого на высокие деревянные колья. Они недовольно кряхтели и топтались на месте, а оленихи и молодняк нетерпеливо били копытами, словно знали, что сейчас им предстоит отправиться в дальний путь.

– Лотта! Вот ты где! – Ей навстречу шагнул высокий широкоплечий мужчина в тяжёлой меховой шубе, придававшей ему сходство с косматым медведем. Он улыбнулся, подхватил Лотту на руки и закружил на месте. Девочка радостно засмеялась. Её папа тоже так делал.

Но это оказался не её папа. Лотта внимательно присмотрелась к мужчине. Он был выше папы и шире в плечах, и пахло от него по-другому. И всё-таки рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. И улыбался он точно так же, как папа. У Лотты возникло странное ощущение, что она заняла место его настоящей дочки – той, другой Лотты, двоюродной сестрёнки её прабабушки. Заняла её место и отобрала её платье и сапожки с травой внутри…

Лотта отошла в сторонку, наблюдая за тем, как мужчина, так не похожий и в то же время похожий на её папу, присоединился к другим мужчинам, которые грузили в сани какие-то свёртки и запрягали оленей. Девочка с удивлением поняла, что на некоторых оленях надета упряжь, но в сани их не запрягают. Один из мужчин надел лыжи и взялся за верёвку, тянувшуюся от оленя. Неужели олень будет тащить лыжника за собой? Лотта растерянно заморгала. Это был совершенно другой мир…

– Лотта, у тебя всё хорошо? Ты уже попрощалась с папой?

– Мама? – со слезами на глазах Лотта обернулась к незнакомой женщине. Ей было страшно. Она не понимала, что происходит. Женщина, которая ласково ей улыбалась, была совсем не похожа на маму. Разве что в глазах и улыбке было что-то знакомое и родное. Женщина крепко обняла Лотту:

– Не грусти, солнышко. Уже через пару недель мы увидимся с папой на нижнем пастбище. Может быть, даже раньше.

– Совсем скоро, – сказал папа.

Лотта кивнула. Видимо, она попала сюда как раз перед началом весенней миграции оленей. Олдефорелдре рассказывала ей, как это происходило. Мужчины перегоняли стельных олених с плоскогорья на нижние пастбища, чтобы они разрешились от бремени вдали от самцов. Оленятам давали немного окрепнуть, а потом женщины с младшими детьми приводили на нижнее пастбище самцов, и оттуда они все вместе отправлялись на побережье, на летний выпас.

Но что здесь делает Лотта? Как она перенеслась на восемьдесят лет назад? Может быть, ей это снится? Но происходящее совсем не похоже на сон. Она чувствовала запах оленей. Сильный конский запах, как в стойлах на ферме дедушки Аслака. Ей никогда раньше не снились сны, в которых были запахи.

Она заснула во время праздника, прислонившись к креслу олдефорелдре Эрики, слушая прабабушкин рассказ о её детстве в семье саамских оленеводов. Заснула с мыслями об оленях, о снеге и о волках. И проснулась здесь.

В прабабушкиной истории.

Глава четвёртая

Серьёзно глядя на девочек, папа Лотты проговорил:

– Вам двоим я поручаю заботиться о маме-оленихе и её оленёнке. Надеюсь, вы понимаете, как это ответственно?

– Да, дядя Петер. – Эрика подтолкнула Лотту локтем, и та тихо ойкнула. – Мы понимаем. Да, Лотта? Мы о ней позаботимся. С ней всё будет хорошо. И с ней, и с оленёнком.

Лотта кивнула, пытаясь собраться с мыслями и припомнить всё, что ей рассказывала олдефорелдре о жизни кочевников-оленеводов. Кое-что она знала, но этого было мало. Ей предстоит ещё многому научиться.

Она не понимала, что с ней произошло, но сейчас у неё не было времени, чтобы всё это обдумать. Будем считать, что это странный и очень реальный сон, решила про себя Лотта. И папа только что дал им ответственное задание.

– Похоже, ему не хватает маминого молока, – сказал папа, нахмурившись. – Сейчас ещё рано давать прикорм, но где-то через недельку можно попробовать дать ему чуть-чуть зерна. Поначалу немного, по горстке пару раз в день. И его маме тоже. Ей нужно хорошо питаться, чтобы у неё было достаточно молока для оленёнка. Он ещё маленький, и у неё это первый детёныш. Ей надо помочь.

– Мы поможем, – прошептала Лотта, и папа склонился к ней и обнял. Его колючий подбородок царапнул её по щеке, и она рассмеялась. Было щекотно.

– Я буду скучать. И позаботься о маме, пока я в отлучке. Договорились?

Мама Лотты поёжилась и натянула на уши свою высокую красную шапку.

– Ветер сегодня холодный, – сказала она. – Когда остановитесь на ночлег, разведите большой костёр. Я положила вам в сани сушёную рыбу. Не забывай вовремя подкрепляться, Петер.

– Когда это я отказывался подкрепиться? – рассмеялся папа и обнял их обеих. – Скоро увидимся на нижнем пастбище.

Один из мужчин окликнул его, и он обернулся на зов:

– Всё, пора ехать.

Он вернулся к большим деревянным саням впереди колонны и проверил упряжь.