Волшебная фигурка

– Цветик, – Эрика кивнула. – Мне нравится! А как назовём малыша?

– Не знаю, – Лотта покачала головой. – У него нет никаких отметин. Он просто милый. Такая лапочка… Может, так его и назовём?

– Только не Лапочка! – фыркнула Эрика. – Представь, как мы его окликаем при всех! Братья меня засмеют. К тому же он, когда вырастет, станет выше тебя. И что, так и будешь звать его Лапочкой?

– Хорошо. Какое у тебя любимое имя? – спросила Лотта. – Ларс? Йохан?

– На Ларса он не похож… И «Йохан» тоже нельзя, чтобы не путать его с братом Йоханом. – Эрика задумчиво посмотрела на оленёнка. – Слушай, он вылитый Карл! Давай назовём его Карлом!

Глава пятая

Следующие несколько дней Лотта с Эрикой постоянно ходили к Цветику и помогали ей выкапывать ягель. В перерывах между другими делами. А дел было много. Лотта только теперь поняла, какая тяжёлая жизнь у кочевников-оленеводов. Каждое утро все обитатели лагеря отправлялись искать оленей, чтобы загнать их в загон. Ночью оленей выпускали в лес, где они кормились лишайниками, вырытыми из-под снега, и разыскать их всех было не так уж и просто, особенно на таком лютом морозе, да ещё с ветром. Теперь Лотта была благодарна за тёплую шубу из оленьего меха, за меховые штаны и сапожки. Когда олдефорелдре рассказывала, как пастухи шили одежду и обувь из оленьих шкур, Лотте была неприятна сама мысль об этом, но сейчас она поняла, что без тёплой одежды здесь не обойтись. В своей «утеплённой» нейлоновой куртке из будущего она бы давно закоченела.

Девочкам удалось уговорить братьев Эрики, Матти и Нильса, чтобы они помогали выкапывать ягель для Цветика. Эрика схитрила и сказала мальчишкам, что им даже не стоит тягаться с девчонками, кто откопает больше лишайников. Вот, кстати, ещё одна странность. Будучи единственным ребёнком в семье, Лотта не привыкла к тому, что рядом с ней постоянно находятся другие дети – братья и сёстры. Но ей это нравилось. И особенно, как они с Эрикой объединялись против мальчишек.

Через неделю бока у Цветика чуть округлились. Теперь, когда ей помогали выкапывать ягель, у неё было достаточно корма, а значит, и молока, чтобы кормить Карла. Лотта с Эрикой решили, что её уже можно оставить одну на полдня, и пошли вместе с мальчишками на рыбалку на замерзшее озеро неподалёку от стойбища.

Лотта не особенно любила рыбу и дома ела её очень редко, но все здешние рыбные кушанья, которые мама и тётя Астри, мама Эрики, готовили на открытом огне, были на удивление вкусными. Или, может быть, Лотта просто была голодной. И дома она никогда не пила кофе. А здесь его пили все, чтобы согреться.

Если им удастся поймать форель или гольца, мама приготовит его на ужин. Может быть, пожарит с сушёными травами. Или сварит уху. Картошка у них ещё есть. Это приятно разнообразит меню из сплошной сушёной оленины.

– Так вы идёте? – нетерпеливо спросил четырнадцатилетний Матти, старший брат Эрики. Он держал в руках две удочки и пешню – длинный ломик, чтобы пробивать лёд на озере.

– Мы помогали Цветику и Карлу! – возмутилась Эрика. – А не бездельничали в отличие от некоторых!

– Подожди меня! – закричал семилетний Нильс и бросился к ним со всех ног. Он был самым младшим в большой семье и всегда обижался, если старшие дети не брали его с собой, когда затевалось что-то интересное.

– Ты пойдёшь с нами, только если пообещаешь вести себя тихо, – сурово проговорила Эрика, и Нильс весь сморщился и запыхтел, как будто сейчас разревётся.

– Может, захватим оленьи шкуры? – быстро проговорила Лотта, стараясь разрядить обстановку. Им придётся сидеть на льду рядом с лункой в ожидании клёва, и лучше что-нибудь подстелить, чтобы ничего себе не отморозить. Она схватила Эрику за руку и потащила к веже.

– Иногда хочется сунуть его головой в сугроб, – пробормотала Эрика, когда они с Лоттой взяли по шкуре и пошли обратно к мальчишкам.

– Он ещё маленький… – начала было Лотта, но осеклась, заметив сердитый взгляд Эрики.

– Не говори, что он маленький! Все так говорят! Когда я была маленькой, я не была такой приставучей! Ты просто не понимаешь…

– Да, наверное, – Лотта пожала плечами. Такие разговоры были ей не в новинку. Её лучшая подружка Грейс – там, дома – вечно твердила, как повезло Лотте, что она единственный ребёнок в семье и что братья и сёстры – это кошмар и ужас. И это правда.

Лотта вдруг поняла, что сейчас заплачет. За последние несколько дней она не так часто вспоминала дом: когда ты постоянно чем-нибудь занят, скучать просто некогда. Но хотя здесь у неё была дружная любящая семья, она всё равно тосковала по дому, по маме с папой, по своим подружкам. Ей очень-очень хотелось к маме, к её настоящей маме. И к настоящему папе. Она никогда ещё не расставалась с ними так надолго.

– Что случилось? – Эрика заглянула ей в глаза. – Ты плачешь! Лотта, что такое? Прости меня. Я не хотела тебя обидеть.

– Это не из-за тебя. – Лотта шмыгнула носом. – Всё хорошо.

Конечно, она не могла объяснить Эрике, почему ей так грустно.

– Пойдём пошпыняем мальчишек. Это тебя развеселит.