Волшебная Кошка

Годимир Силович взял лампу и вышел из дома. От крыльца в сторону шарахнулось что-то большое и тёмное. Плотная стена тумана отступала под волшебным светом и, обтекая купца по кругу, смыкалась за его спиной. Годимир Силович вытянул вперёд лампу в дрожащей руке и тихо позвал:

– Агафон… Агафон…

Сгорбившись, испуганно поджав хвост и вздыбив шерсть на загривке, Агафон, уже принявший волчий облик, подошёл к купцу.

– А-а, это ты… Напугал меня, чуть сердце не выпрыгнуло. – он тревожно втянул носом воздух – Есть в этом тумане что-то жуткое. Так и пробирает страхом до самых костей.

В калитку снова тихо поскреблись.

– Нужно посмотреть, кто там. – купец снова выставил перед собой лампу, пытаясь разглядеть ворота.

– Может, ну их?.. Пусть утром приходят. Что-то нет у меня желания за калитку выглядывать.

– Тогда оставайся здесь. А я пойду, посмотрю.

– Лампу, небось, Марьюшка зачаровывала?.. Тогда я лучше с тобой пойду. – огромный волк, точно напуганный щенок жался к купцу и трусил рядом – Помрёшь, как я тогда ей в глаза смотреть буду?.. – пытался хорохориться он.

Держа лампу перед собой на вытянутой руке, Годимир Силович подошёл к калитке. Снаружи в неё снова поскреблись и подёргали за ручку. Но закрытая на толстый засов, калитка не поддалась на толчки непрошенного гостя.

– Сейчас бы сигнализация старой Агафьи была бы очень кстати… Зря не прихватил с собой… – снова засвистел носом Агафон.

Купец осветил лампой калитку, поискал в досках щёлочку.

– Купец?.. Это ты, купец?.. – тихо прошептали снаружи – Помоги, Годимир Силович… Отвори дверь…

Купец, прикрыв свет лампы ладонью, заглянул одним глазом в трещину между досками и тут же в ужасе отшатнулся, зажав себе рот рукой, чтобы не закричать – мёртвый разбойник Гришка скребся в калитку снаружи.

– Открывай, купец… Забери своё золото… Жгут твои монеты мне душу, на дно тянут… – белёсыми мёртвыми глазами покойник высматривал в досках щели, ощупывал их гнилыми пальцами и пытался расковырять ногтями.

Годимир Силович стоял на отнявшихся ногах, ни жив, ни мёртв со страха.

– Я чувствую тебя, купец! Отворяй! – разозлился мертвец и принялся бить кулаком в калитку так, что она заходила ходуном, вот-вот с петель сорвётся!

– Уходи, Гриша, не открою я тебе… – вырвалось с перепугу у купца.

– Тогда пеняй на себя! Когда доберусь до тебя, в клочья разорву! – взревел покойник, и ещё яростнее принялся биться в калитку.

В тот же момент под ударами стали сотрясаться и ворота, и забор – десятки упырей окружили хозяйство купца и рвались проникнуть внутрь.

Со стороны конюшни донеслось пронзительное конское ржание.

– Серко! – воскликнул купец и, позабыв всякий страх, кинулся любимцу на помощь.

– Стой, заполошный! Там же у тебя забор редкий, только для виду! Оставь, коня не спасти! Только себя потеряешь!

Но Годимир Силович, не слушая волка, нёсся вперёд, выставив лампу перед собой. Туман нехотя расступался перед волшебным светом, уступая дорогу бегущему сломя голову купцу.

Возле конюшни Годимир Силович увидел вставшего на дыбы Серко и четырёх повисших на нём упырей. Лишь только свет от лампы коснулся их, мертвецы зарычали, отпустили коня и отступили, бешено сверкая горящими глазницами. Почувствовав свободу, перепуганный конь снова пронзительно заржал, взвился, перемахнул через забор и ускакал прочь.

– Серко! Серко! – кинулся было за ним Годимир Силович, но волк схватил его зубами за шиворот и удержал.

– Стой, купец! Очнись уже! Не догонишь ты коня, и всех нас погубишь! Оглянись вокруг…

Годимир Силович поднял лампу и осмотрелся. В шатком заборе зияла огромная дыра, и через неё, пригибаясь и прячась от света волшебной лампы, вваливались всё новые и новые упыри. Тихо ступая, они медленно окружали купца и волка.

– Так, спокойно. – сказал Агафон – Отходим к дому. Там Марья, что-нибудь придумаем.

Светя вокруг себя лампой, Годимир Силович схватился за шерсть волка, и они стали отступать к дому.

Мертвецы, не сводя с них горящих глазниц, плотной стеной следовали за ними. Иногда кто-то из них пытался прыгнуть вперёд и напасть на купца, но он выставлял в сторону атакующих упырей лампу и те, визжа, рыча и шипя, вновь отступали.

Дойдя до дома, купец с волком оставили зачарованную лампу на крыльце, зашли внутрь и захлопнули дверь. Годимир Силович задвинул засов и принялся заколачивать досками дверной проём.

– Сомневаюсь, что это их удержит. Их там тьма тьмущая.– скептично заметил Агафон.

– Кто это был, Годимирушка? – испуганно спросила Голуба Любятовна.

– Так, один старый знакомый. – уклончиво ответил он и тихо спросил Марью – Зачарованная лампа долго светить сможет?

Чародейка выглянула в окно и тихо охнула: не в силах подойти ближе, вокруг крыльца стояли десятки мертвецов и ждали, когда лампа погаснет. Девушка встревоженно покачала головой и тихо прошептала:

– Часа полтора, не больше. Нам против них не выстоять… Упырей можно убить только днём, в их собственной могиле, вогнав осиновый кол в сердце…

Годимир Силович посмотрел на лежащий возле печи на дровах топор: