Волшебник в Бедламе

Затем зазвенели по булыжникам мечи, и пэры пошли в центр двора, положив руки за голову. Возник миг ожидания. Затем лязгнул еще один меч, потом еще и еще, до тех пор, пока воздух не заполнился лязгом стали, а пэры не потянулись в центральную часть двора, сцепив руки за головой, с болезненным отчаянием на лицах. Кулы подались назад, оставляя место для них, нервно глядя на каменную фигуру Де Када, пока в центре двора не сбилась вплотную неподвижная масса пэров, окруженная кольцом яркой стали.

Высокий широкоплечий ремесленник протолкался сквозь толпу и встал под балконом — Юг.

— Они все там, Де Кад. За пределами этого круга не осталось ни одного живого пэра.

Де Кад медленно кивнул.

— Отведите их в большой зал и приставьте к ним сильную охрану — начиная с этих, — он кивнул на десяток разбойников позади него, а затем повернулся к тем двоим, что держали короля: — Отнесите его к его собратьям — и позаботьтесь, чтобы никто не причинил ему вреда.

Изгои кивнули, чуть ли не преклоняя колена, с полными трепета лицами, и повернулись отыскать себе путь через замок в большой зал.

Внизу Юг резкими лающими криками собрал своих самых доверенных людей. Они построились в две цепи, расчищая дорогу между тесной толпой пэров и дверью башни. И тогда один за другим пэры начали долгий марш по этой аллее из кулов к башне, с покалыванием в спинах от ожидания внезапного лазерного выстрела. Но ни один человек не тронул их.

Мирно, соблюдая порядок, разгромленные пэры потянулись обратно в королевский замок.

И тогда, наконец, все тело Де Када, казалось, ослабло. Он склонит голову, испустил долгий шипящий вздох и рухнул, как подкошенный.

Дирк опустился на колено рядом с павшим великаном, в горло его вцепился страх. Де Кад лежал, бессильно привалившись к стене, с отвисшей челюстью и закрытыми глазами. Дирк быстро дал ему легкую пощечину.

— Выйди из этого состояния, старик! Все кончено, ты победил! Брось, очнись!

Глаза Де Када открылись, уставясь на Дирка — и прямо сквозь него. Внезапно все его тело напряглось, став жестким, как доска, с мускулами, воюющими с другими мускулами, когда Де Кад высоко вскинул посох обеими руками и с треском переломил его о колено.

Сломанные половинки посоха упали, брякнув о каменные плиты. Огромное тело расслабилось, и великан нагнулся вперед, уткнувшись лицом в ладони.

Дирк почти в неистовстве парил над ним, не зная, что делать. Наконец он схватил великана за плечо и встряхнул его.

— Что случилось? Что произошло? Теперь с тобой все в порядке? Очнись — ты победил!

И тогда огромная голова медленно склонилась набок, глядя на него со странной печальной улыбкой.

— Да, я победил — но также и проиграл.

Дирк посмотрел ему в глаза и почувствовал, как сквозь него проходит призрачный ветер, промораживая его до самого костного мозга.

Надменность существенно уменьшилась, и взгляд больше не подавлял. А голос стал не таким резким и глухим, как прежде.

Дирк медленно кивнул.

— С возвращением, Гар.

ГЛАВА 16

Взошла луна, вызывая отблески на металле и драгоценных камнях одежды пленных пэров, снова сбившихся в кучу в центре двора. Высоко над ними сидела на сооруженном на скорую руку помосте Лапэн, положив руки на колени. Сбоку от нее стояли Юг и Мастер Гильдии. Они поглядывали украдкой в тень северо-западного угла, где сидел Гар, уставившись на сломанные половинки посоха.

Дирк стоял в стороне от тех и других с капитаном Доминьи и офицерами. Время от времени он бросал быстрый взгляд на Мадлон, расположившуюся у подножья помоста с отцом Флешье и еще несколькими мужчинами и женщинами, которых Дирк никогда раньше не видел. Он полагал, что они являлись другими младшими офицерами и провинциальными капитанами.

— Мы не можем убить стольких так вот, с ходу, — заявила Лапэн твердо. — Что же тогда нам с ними делать?

— Тут есть некоторые, заслуживающие смерти, Лапэн, — проворчал Мастер Гильдии, — самой медленной и болезненной смерти, какую только мы можем придумать.

— Должны ли мы судить их одного за другим? — потребовал ответа Юг.

— Это займет год, и вполне возможно, некоторые с гладкими языками выйдут без единой царапины, тогда как по-настоящему заслуживают тяжелого наказания.

Капитан Доминьи шагнул вперед.

— Если мне можно высказаться здесь…

— Нельзя, — коротко оборвал его Мастер Гильдии.

Капитан уставился на него, потеряв дар речи. Затем он нахмурился и заговорил было вновь.

Лапэн медленно повернула голову к нему.

— Не пойми нас неправильно, небесный человек, — мы благодарны за все, что вы сделали. На самом-то деле мы ничего бы не смогли сделать без вас, и мы хорошо это знаем. Но вы не страдали так, как страдали мы, большую часть своей жизни вы были свободными вдали от этой клоаки несчастья. Вы не пытались прокормить семью под тяжелой рукой пэра, вы не видели свою жену или дочь схваченной для удовлетворения похоти пэра, ни сына, отправленного на Арену. Вы не можете знать, какие чувства испытывает народ — во всяком случае, по-настоящему не можете.