Волшебник в одиночестве

Кит покачал головой на это. Предупреждение Тома не вмешиваться в Испытание Дэррила было достаточно прямым. Тем не менее, допустимо ли остаться в стороне и дать другому волшебнику разобраться с Одинокой Силой самому? И что, если Она не станет сосредотачиваться только на нем? подумал Кит. Что я должен делать, если Она решит попробовать сделать что-то со мной? Просто убежать, просто бросить его здесь?

Жаль, что с нами нет Ниты. Мне не помешала бы помощь.

Понч стоял, тяжело дыша от жары, и смотрел вниз.

Это похоже на здание, сказал он.

Кит прищурился. Возле каменных россыпей у основания холмов виднелось нечто, напоминающее постройку, темное пятно на ней могло бы быть гигантской дверью.

— Он ушел туда? — спросил Кит.

Думаю, да. Хочешь отправиться за ним?

Кит посмотрел на темное пятно среди длинных угрожающих теней, лежащих рядом с холмами. Хочу? подумал он. Ох, просто не могу дождаться. Тем не менее, он вытащил транзитное заклинание.

— Пойдем, — сказал он.

Несколько мгновений спустя они стояли у подножия самого высокого утеса. Кит посмотрел на него, затем выше, еще и еще, не зная, что и подумать. Вся лицевая сторона холма, состоящая из темно-красного камня, была покрыта резными узорами по меньшей мере метров на десять в высоту. Судя по всему, это и было источником розоватого оттенка, примешивающегося ко всем пескам, которые они пересекли. Кто-то вытесал на утесе множество колонн и арок, галерей и балконов, углубленных в камень, который в итоге выглядел, словно над ним поработало, отбивая кусочек за кусочком, множество ненормально увлеченных резчиков.

В камне были вырезаны ниши и пьедесталы; в них и на них стояли статуи людей и животных, а также существ, неизвестных на Земле, некоторые из которых явно были родом с каких-то незнакомых Киту планет. Иные позы и выражения были действительно жутковатыми; все статуи, человеческие и прочие, смотрели в пространство перед собой продолговатыми отверстиями своих каменных слепых глаз — смотрели на Кита так, как будто вне зависимости от того, что они созданы из камня, они все же могут видеть. И все это выглядело совершенно новым, как если бы кто-то или что-то, выполнивший эту работу, мог все еще быть здесь, где-то за гигантским входом, который маячил, темный и пустой, перед Китом и Пончем прямо сейчас.

Эта идея не порадовала Кита. Какое замечательное место, чтобы мило побеседовать с Дэррилом о причинах его беспокойства, подумал Кит.

— Ты чувствуешь здесь кого-нибудь еще? — спросил он Понча, — Кроме нас, Дэррила и ты знаешь кого?

Нет. Понч замер, пытаясь что-то унюхать. Но я не уверен, что это означает, что никто больше не может быть здесь…

Пора бы мне уже прекратить задавать ему вопросы, ответы на которые априори заставят меня еще больше нервничать, подумал Кит.

— Там, внутри? — спросил он, тут же нарушив данное себе обещание.

Там, внутри.

— Тогда пойдем.

Понч крадучись пошел вперед во тьму. То, как он шел, почти заставило Кита засмеяться, даже несмотря на нервозность; точно так же Понч преследовал белок на заднем дворе: осторожно, на немного напряженных ногах. Последнее, что нам сейчас нужно, подумал он, следуя за Пончем в темноте, это быть атакованными миллионами злых белок.

По мере того, как темнота вокруг них все сгущалась, Кит отбросил эту мысль, которую, вероятно, умнее было бы не развивать.

— Ты хорошо видишь? — сказал он Пончу очень тихо.

Я хорошо чую. Видеть не так важно.

Кит сглотнул, когда темнота стала глубже. Для тебя, возможно, подумал он. Он сунул руку в свой «карман», достал Учебник и быстро пролистал его до заклинания, которое создало бы немного света, не больше того, что мог бы производить карманный фонарик.

После нескольких произнесенных шепотом предложений на Речи он вытянул вперед палец, чтобы убедиться в успехе. Никакого источника света не появилось, но указанное место осветилось мягким белым светом — в данном случае еще одно громадное изображение, вырезанное в стене слева от них. Кит бросил взгляд на него и немедленно переместил свет в другое место, увиденное слишком явно напомнило ему инопланетянина с лазерной мутовкой. Изображенный мог быть его родственником в очень плохом настроении, и он, казалось, смотрел прямо на него — не только всеми своими глазами, но также и всеми своими зубами.