Кит вслушался, но больше ничего не услышал, к тому же ветер нарастал, свист усилился до тихого рева. В последний раз он слышал подобный шум три года назад во время урагана. Но по крайней мере ураган казался бесстрастным в своем бешенстве. А звук этого ветра имел более личную направленность, навязчивый, он словно был намеренно направлен на Кита. И голоса были частью него.
— … не смогут…
— … и сегодня вечером в новостях…
— … хотел бы я понять почему, но нет никакого смысла даже спрашивать, полагаю…
— … давай, дорогуша, нам нужно добиться этого от тебя. Нет, не делай этого. Вспомни, о чем мы говорили…
Почему-то оба голоса хотя вроде бы и звучали на нормальном уровне громкости, в то же время бились в уши Кита, навязчивые, раздражающие, сводящие с ума. Он не мог отгородиться от них. Он открыл Учебник и быстро пролистал его до раздела, в котором могло быть написано о звукоизоляции силового поля, в то время как голоса достигли оглушающего диапазона, все более нарастающего гула. Шум исходил не только от голосов. Частью него была и музыка, но она стала ужасно неправильной, визжащей, а также примешивались звуки, которые могли раздаваться в доме Кита: хлопки дверьми, открываемыеи закрываемые ящики, звуки, становящиеся нестерпимыми, невыносимыми…
Кит читал заклинание вслух, вынужденный делать это почти во всю силу своих легких, чтобы слышать себя. К его великому облегчению, оно сработало; он мог сказать, что шум вокруг него, снаружи силового поля, по-прежнему возрастал, но теперь, по крайней мере, он уменьшился до приемлемого уровня.
— Ух ты, — сказал он Пончу, который тряс головой, тоже обеспокоенный шумом.
Понч повернул голову. Кит посмотрел в ту же сторону, сквозь падающий синий снег, как раз вовремя, чтобы увидеть худой юный силуэт, промелькнувший мимо них, одетый лишь в джинсы и футболку, несущийся сквозь ужасающий холод и ветер головой вперед, немного наклоненной так же, как когда Кит видел его бегущим к автобусу в школе.
— Дэррил! — закричал Кит. — Эй, Дэррил, постой!
Дэррил повернул голову лишь на мгновение, глянув в сторону Кита. На долю секунды их глаза встретились.
Дэррил побежал дальше. Кит отшатнулся, будто кто-то ударил его по лицу, и закачался от шока и боли. В эту секунду он понял, что ощущал Дэррил: невыносимую боль в связи с беспокойством о других людях.
Иногда Киту бывало нелегко смотреть в чьи-то глаза, но это было ни с чем не сравнимо.
Эта боль отрицала даже существование того, кто смотрит. Для Дэррила даже встретить свой взгляд в зеркале было невозможным, абсурдным, болезненным. Еще Кит подумал о слепых глазах статуй на краю мира среди дюн и внезапно понял, что, возможно, только ему их слепота казалась жуткой. Для Дэррила, с его аутизмом, возможно, они были настолько закрыты, насколько ему было комфортно, когда на него смотрят.
Кит покачал головой.
— Куда он делся?
— Пойдем!
Кит и Понч побежали за мальчиком. Но казалось, в этом мире Дэррил мог бежать намного быстрее их.
— Ветер заметает его следы, — выдохнул Кит.
Кит мало что слышал теперь, когда снизил слышимость звуков в пределах силового поля.
— Что?
Первый из них закричал над головой, создавая шум подобно пролетающему лайнеру.
Кит взглянул наверх и смутно увидел сквозь метель, о чем говорил Понч. Ему захотелось пригнуться. Нечто не было большим, может быть, не более двух метров в длину, но выглядело смертоносным. Оно выглядело так, будто кто-то взял три обычных бумажных самолетика и оживил их, оснастив крылья острыми когтями. Существо было покрыто сине-белым мехом, чуть бледнее, чем снег, глаз не было, зато присутствовал широкий отвратительный клыкастый рот, занимающий весь промежуток между двумя крыльями.
Раздались ужасающие звуки, когда он пролетел над головой, а за ним несся поток голосов и звуков, которые угрожали потопить все на своем пути. Тварь накренилась на одно крыло и стала кружить над Китом.
Существовало три вида василисков: огненный, ледяной и сияющий. Этого было достаточно, чтобы Кит понял, с кем имеет дело, и ему было известно средство против них, если они приблизятся.