Волшебники в бегах: часть третья

Преподобной матери давно минуло шестьдесят; она была высока, царственна и для своих лет удивительно стройна. Лицо ее, изрезанное морщинами, с крупными, резкими, чуть грубоватыми чертами, хранило следы былой красоты и даже теперь производило впечатление. Из-под покрывала на грудь ниспадали две толстых светло-русых, с сильной проседью косы, почти достигавших подола облачения матери-настоятельницы — ничем не отличавшегося от одеяний прочих монахинь, кроме простой серебряной подвески с изображениями солнца, луны и звезд, да еще связки ключей и серповидного ножичка, прицепленных к поясу. Тайриэлу было известно, что светло-голубой цвет облачения символизирует небо, но он также изумительно шел белокожим светлоглазым торванугримкам. Кто бы ни придумывал эти одеяния — это точно была женщина, и женщина со вкусом.

И еще ее переполняла спокойная, уверенная в себе сила. Сила не только характера, но и магии. Мать Альгитта была опасным противником, крайне опасным. Тайриэл пожалел, что не видит ее глаз — сквозь полуопущенные ресницы разглядеть их было затруднительно. Поднимать же ресницы Тайриэл не рисковал — Рейнард был прав, глаза выдавали в нем не только эльфийскую кровь. Но и последнего хватало, чтобы вызвать подозрения. Это в других графствах к его сородичам и полуэльфам давно привыкли, а в Лиаланне, который населяли в основном северяне, они были в диковинку. Хорошо хоть длины волос достало на то, чтобы прикрыть уши...

Линн, пялившаяся на монахиню, как зачарованная, зачем-то вновь присела и залепетала:

— Моя госпожа Эрмелла благодарит преподобную мать за... за оказанную честь и гостеприимство и просит простить ей...

— Поднимись, дитя мое... Здесь не за что извиняться. Мне известно о достойном уважения обете, данном твоей госпожой. Я, мать Альгитта, говорю вам: добро пожаловать в обитель. Что бы ни привело вас сюда, отныне вы под моей защитой, и ничья дурная воля более не коснется вас.

Линн окончательно смутилась:

— Моя госпожа скрывается...

— Я выслушаю вашу историю, если на то будет желание твоей госпожи, дитя мое, — мягко прервала настоятельница, подняв руку. — Однако я не настаиваю на полной откровенности. Здесь это уже не имеет значения. Вы вольны оставаться в обители столько, сколько сочтете нужным. Если вам что-нибудь понадобится, обратитесь к любой из сестер. А теперь прошу меня извинить...

Закрыв дверь, Линн несколько минут пристально изучала висевший на противоположной стене гобелен, после чего растерянно сказала:

— Ой... — И, спохватившись, зашептала: — Ну теперь-то можно говорить?

Тайриэл наскоро просканировал окружающее пространство и, не обнаружив ничего подозрительного, бросил:

— Можно. Только, умоляю, потише.

Девушка недовольно скривилась, поняла, что забыла, о чем хотела спросить, и зачем-то ляпнула:

— Статуя у них тут красивая. Но разве бывают святые с мечами?

— Это смотря какие святые, — хмыкнул Тайриэл. — И где...

— Мать-настоятельница, кажется, упомянула имя. Эр... Эрин чего-то там.

— А, Эринрот. Занятная история. Н-да, только в Торванугриме могут канонизировать за кровную месть.

— Что, правда?!

— Насколько мне известно, больше ничего выдающегося эта дама не совершила. Хотя я не так уж хорошо ориентируюсь в северных летописях...

— Тайриэл...

— Мм?

— Что ты обо всем этом думаешь?

Эльф провел руками по лицу, словно смахивая невидимую паутину.

— Прежде всего, чем меньше я буду мелькать на людях, тем меньше вероятность, что нас раскроют. Поэтому я буду, сколько возможно, оставаться в этой комнате, а ты, Линн, станешь моими глазами и ушами. Найди Лориссу — наверняка ее поселили поблизости — и приведи сюда. Возможно, она уже выяснила, где прячут мальчика. Если нет, будем думать вместе... Кстати, откуда ты выкопала милое имечко Эрмелла?

— Не знаю, слышала где-то... Ой, я вспомнила, что хотела спросить! Похоже, мы зря сочиняли трогательную историю о преследующих тебя злодеях. Здесь это, кажется, вообще никого не волнует. Странно как-то, не находишь? Они что, совсем ничего не боятся?

— Я рад, что не пришлось лгать. А что до "боятся"... Хоть ты этого и не чувствуешь, но мать Альгитта — на удивление сильный маг. Конечно, сила ее — ровно до ворот, но в пределах крепостной стены она в состоянии схватиться со мной... ну не на равных, но на достойном уровне. А учитывая, что она тут явно не единственная смыслящая в магии...

— Но ты ведь сможешь... с ними справиться?

— Вместе с Лориссой? А куда деваться...

Глава 3