Волшебный корабль

– Опять же с распростертыми объятиями, кэп! У них тут, оказывается, во время последнего налета охотники за рабами лучшего кузнеца умыкнули. А мы двоих новых доставили! А уж музыканты – про них все только и говорят. Они уже трижды ставили «Освобождение „Сигерны“» – это у них пьеса так называется. Тебя там раскрасавец-парень играет, а змея они сделали из шелка, бумаги и обручей от бочки. Он прямо так вздымается и… хм-м-м… – Соркор закашлялся. – Отличная, короче, пьеса получилась, кэп. Весь город видел, и все равно идут посмотреть.

– Вот как? Что ж, если потеря моей ноги развлекла столь многих, видать, дело того стоило.

– Да не о том речь, кэп… – горячо заговорил Соркор, но Кеннит только отмахнулся:

– Теперь что касается моего живого корабля…

– Ох, кэп… – простонал Соркор.

– Разве мы с тобой не договорились кое о чем? – прищурился Кеннит. – И сдается мне, мы только что взяли и освободили невольничье судно. Так что, насколько я припоминаю, теперь мой черед попробовать добыть себе живой корабль.

Соркор яростно поскреб в бороде.

– С твоего позволения, кэп, наш уговор не совсем такой был. Мы, значит, ударили по рукам на том, что, коли видим рабский корабль, так и пускаемся за ним в погоню. А потом пытаемся словить живой корабль, который покажется. Но ты собрался устроить форменную охоту за живым кораблем. Чуть ли не в засаду засесть…

Кеннит взмахом руки отмел его возражения:

– Все едино. Что в лоб, что по лбу.

– Прости покорнейше, господин мой капитан, – не совсем. Я тут, кэп, поразмыслил кое о чем… Может, нам на время отложить то и другое, а? Взять да вернуться к обычному пиратству, как раньше. Гонять толстопузые купеческие корабли, наживать денежки да веселиться себе. Ну их всех – и невольничьи посудины, и морских змей… – Толстые пальцы Соркора теребили позолоченные пуговки жилета. – Ты мне показал: можно жить совсем не такой жизнью, как я всегда себе представлял. И у тебя, и у меня все переменилось. Ты вот славную бабу себе завел. До чего ж здорово она все у нас изменила! И я теперь понимаю, что ты когда-то пытался мне втолковать. Если бы мы вернулись в Делипай с богатой добычей и сделали, как предлагал в тот раз синкур Фалден… ну там, про устроенность в жизни… добропорядочность… респектабельность…

– Когда мы обзаведемся живым кораблем, все юные девственницы из приличных семей будут твои – только поспевай выбирать, – пообещал ему Кеннит. – Хоть каждую неделю новая, если тебе будет угодно. Но для начала – добудем живой корабль. Итак… Если верно хоть что-нибудь из того, что рассказывала команда «Сигерны», – к югу от нас находится по крайней мере один живой корабль. Видишь карту? Думается мне, судьба подарила нам тут неплохую позицию. Вот здесь, южнее, пролив Хаузера. Плавание там всегда кляузное, но в особенности когда меняется приливное течение. Но как бы то ни было, при плавании на север его не миновать. Видишь?

– Вижу, – неохотно согласился Соркор.

Кеннит не стал обращать внимание на его недовольство.

– А ко всему прочему вот тут, в Хаузеровом проливе, торчит Кривой остров. Лучший фарватер от него к востоку. Там тоже в некоторых местах мелковато, но банки хоть не особенно перемещаются. Западнее острова – совсем другая история. Там сильное течение, и, как я уже говорил, в особенности когда меняется прилив-отлив. А под берегом острова – песчаные мели, которые знай елозят туда-сюда. То размоет их, то снова нанесет… А к западу стоят весьма метко названные Проклятые скалы. – Помолчал и добавил: – Припоминаешь?

Соркор нахмурился:

– Вот уж что-что, а их я навряд ли забуду! Ты нас туда завел в тот единственный раз, когда нас чуть не перехватила галера сатрапа. Мы тогда поймали течение и проскочили сквозь них, как стрела… Я три дня потом поверить не мог, что вправду жив оттуда ушел!

– Именно, – кивнул Кеннит. – Если бы мы пошли восточнее Кривого, так быстро выскочить у нас бы не получилось.

– Ну и?.. – спросил Соркор подозрительно. – Что у тебя на уме?

– А вот что. Мы встанем на якоре вот тут… Отсюда открывается замечательный вид на подходы к Хаузеру. Как только мы завидим живой корабль, входящий в пролив, – двинемся западным фарватером. Они подойдут – а мы вот они, тут как тут, стоим посредине пролива и только их дожидаемся. В восточном фарватере будет неплохое течение, а посему живому кораблю ничего другого не останется, кроме как выброситься на мель во-от здесь… – И он поднял глаза от карты, чтобы с улыбкой встретить серьезный взгляд Соркора. – И тогда он наш с потрохами. Причем неповрежденный. Ну там, может, едва-едва…

– Если только он не вздумает нас протаранить, – хмуро заметил Соркор.

– Ну, не вздумает, – заверил его Кеннит. – А если вдруг все-таки… Все равно возьмем на абордаж и захватим.

– И потеряем «Мариетту»? – ужаснулся старпом.

– Зато приобретем живой корабль!