Волшебный магазин

Иногда с запахом фрезии, или со звуком детских голосов во дворе, или с музыкальной фразой приносится такая нежность, такая молодая страсть к жизни, к людям, к Саше, что перехватывает дыхание. И возвращается легкое дыхание той Ялты, забытое и обретенное. Как знакомая мелодия.

Мы слушаем оперу.

Странная она, эта опера… Никак не кончится. Длится и длится.

Но вдруг все смолкает. Наступает такая тишина, которая не бывает случайной.

И Туся придумала слоган: «Я хочу досмотреть этот спектакль до конца».

Рассказы

Волшебный магазин

Сегодня опять поймала совершенно откровенно эротический взгляд молодого организма с однокоренным словом в основе. Студент Роберт. Смотрит и смотрит – на меня, престарелую преподавательницу русского языка в старших классах навороченного московского колледжа.

А приятно чувствовать это молодое волнение. Я в возрасте его прабабушки ловлю на себе эту энергетику и забываю, что мне семьдесят пять лет в обед.

Всегда притягивала мужиков, пять мужей, пять свекровей, еще живых, что любопытно, и в итоге абсолютное одиночество, даже детей нет. Только вот эта педофилия.

С Робертом я особенно строга – ни разу не поставила хорошей отметки, не хочу поощрять раннеполовое созревание.

Идет за мной к метро. Догоняет, обгоняет и смотрит прямо мне в глаза. Я покраснела, идиотка. Это Макрон со своей Макронихой всех замутили.

– Роберт, – говорю я строгим учительским голосом, – я тебя слушаю.

– Маргарита Емельяновна, почему вы поставили мне четыре за сочинение. У меня нет ни одной ошибки.

Отпустило. Господи, чего только не напридумывала, тоже мне Макрониха.

А парень хорош – таких в Голливуде с руками оторвут. Надо ему намекнуть – изменить направление мозгов.

– Маргарита Емельяновна, – Роберт все ближе и ближе к моему лицу.

«Сейчас поцелует», – мелькает мысль. Опять краснею, ну что за напасть. Лучше обратить внимание на злополучное сочинение.

– Знаешь, – отстраняюсь на приличное расстояние, – я готова завтра разобрать с тобой подробно стилистические ошибки, и ты со мной согласишься.

– Я согласен, – и опять приближается.

– Ой, – говорю я, фальшиво глядя на часы, – опаздываю!

И бегом в метро, и по эскалатору, и по платформе на ненужную мне пересадку. Чего, интересно, я боюсь, что меня осудят и посадят? Да сейчас любого могут посадить за педофилию – и доказательств не надо.

По дороге звонит моя самая любимая свекровь – моего возраста, мы с ней подружки.

– Слушай, – говорит она, – можно мне с тобой посоветоваться?

Неужели у этой дуры те же проблемы?

– У меня ежедневные поносы, к какому надо идти врачу?

– К гастроэнтерологу.

– Сейчас запишу. Какое длинное слово. Откуда ты все знаешь?

– Это все твои проблемы?

Отбой, о Господи, у кого что болит, тот о том и говорит.

У подъезда стоит Роберт.

Я максимально сердита. Вхожу в подъезд и в лифт. Он в лифт не успевает. Я проезжаю свой этаж, прислушиваюсь, тишина, спускаюсь обратно. Он все еще стоит внизу.

– Что ты хочешь?

– Объяснений.

– Мы договорились на завтра.

– Когда?

– После уроков.

Уходит.

Не пойду, скажусь больной. Тогда он придет домой и залезет в постель.

Во размечталась!

И увидит, какая я старая.

Сухо поговорила с ним прямо при всех на уроке – дала примеры стилистических ошибок. А у кого их нет? У любого. Много шутила и слегка издевалась над фразами типа «Нельзя не заметить…» или «Как бы то ни было, официальная версия гласит…». Ребята покатывались от смеха, всегда приятно видеть чужие ляпы.

Роберт сидел с каменным лицом, и мне вдруг показалось, что зря я так веселюсь – прирежет.

На следующий день я повела ребят в Музей Анатолия Зверева – давно договаривались, заказали экскурсию. Шла с легким сердцем – Роберт не пришел, наверно, повесился.

Но нет, он уже ждал их возле касс, в руках стопка очень не дешевых билетов, всем вручил, сказал, что за счет Министерства образования.

Не ведая подвоха, я провела ребят на верхний этаж, где нас уже ждала экскурсовод.

Роберт делал вид, что меня нет. Но, когда зашла речь о личной жизни художника Зверева, прямо вперился в меня. Оказалось, что Зверев женился на Оксане Асеевой, вдове известного советского поэта, – у них была разница сорок лет, и сказал ей: «Старуха, я люблю тебя».

Я в это время поперхнулась и выскочила из зала. Стала приходить в себя.

Эротические фантазии утихли, и я занялась свекровью с ее поносами. Привозила ей лекарства и рассказывала о художнике Звереве.

Но замаячил Новый год, и наш выпускной класс потребовал от школы устроить вечеринку – это был последний шанс неформально побыть вместе.

Я подумала, что завершение года должно быть ярким и эпатажным и для этого нужно красное платье.

Назначенный праздник приближался, ни у кого из моих знакомых не нашлось подходящего платья, а деньги таяли на глазах, ну просто исчезали. А ведь посещение салона со всеми прибамбасами и всерьез – не меньше двадцати тысяч.

Накануне у меня в кошельке была одна тысячная бумажка. Если кому будет интересно в будущем, купить на эти деньги можно разве что небольшую баночку хорошей красной икры. На черную не хватит.

И я поняла, что нужен волшебный магазин. И я его нашла.