Волшебный магазин

Слава Богу, кажется, пронесло. Интересно, я могу, конечно, взять отпуск до конца третьей четверти, а дальше что?

А дальше наступал год, который во всем мире называли «двадцать-двадцать». И Шаолинь уже был заражен, вот откуда у меня в голове всплыло это название.

А все-таки это было мило и забавно, и мальчик будил какие-то воспоминания. Однако откуда я взяла это омоложение, может, оно и вправду существует.

Надо только деньги найти. У меня появилась цель. Жизнь обретала смысл. Какого дьявола я колупаюсь в этой школе – я просто теряю время, которого осталось не так много.

Набрала в долг от всех свекровей и полетела в Шаолинь.

Роберт провожал в аэропорт, и мы поцеловались по-настоящему. Люди были равнодушны – внук провожал бабушку.

Я везла с собой свою жар-птицу. Свое красное платье из волшебного магазина.

К счастью, нам не дано знать своего будущего, даже самого близкого.

Ключ. Шар. Лимон

В дверь позвонили, что уже само по себе было неприятно, – при карантине открывать опасно.

Бабушка Илона в этот момент удобно устроилась перед работающим телевизором, одновременно завтракая и изучая французский на айпаде, – внуки поставили ей приложение, чтобы она занялась самообразованием и не лезла в их дела. Бабушка не любила считать себя бабушкой, просила звать ее по имени – Илона. Но вредные внуки все равно звали бабушкой.

Звонки не прекращались. Даже неприятно. Нет меня, нет. Я в Париже.

Но звонок не утихал. Закралась мысль: что-то протекло.

Илона матюгнулась, сняла с колен кота, отодвинула чашку кофе – жаль, остынет, и подошла к двери.

– Qui est là? – бойко спросила.

Это пока было то немногое, что ей удалось освоить.

Ответили невнятно.

– Кто там? – снизошла Илона.

– Откройте. Инспекция.

Слово было неприятное. Илона сходила за маской и перчатками, в которых она обычно мыла посуду: берегла маникюр.

На пороге стояла официально-неприятного вида тетка без возраста и без маски. Руки без перчаток держали папку, очевидно, с документами. Настроение у Илоны упало.

– Почему не открываете? – спросила тетка.

– Почему вы без маски? – спросила Илона.

Илона была из молодящихся бабок. Однако при карантине пришлось смириться. Волосы обкорнала сама, а краски дома не было.

– Войти можно? – тетка нагло перла в квартиру.

– А разве социальным работникам можно входить без маски?

– Я инспектор. Мне можно.

«Можно что: болеть или заражать», – хотела спросить Илона, но не спросила. С возрастом стала труслива.

Тетка самостоятельно уселась за стол, отодвинула остывший кофе и ненужный французский. Кот убежал сам – он тоже не выносил начальства. На освободившееся место начальство положило папку и достало некий список.

– Садитесь, – указала она Илоне на стул.

Пришлось подчиниться. Но губки поджала. На лице была заметна застарелая неприязнь к официальным визитам.

– На трамвае ездите? – спросила в лоб визитерша.

Илона максимально собралась и ответила достойно:

– Ездила, пока у меня не отобрали эту возможность. Мою карточку москвича.

Тетка проигнорировала ядовитость фразы и поставила в опроснике галочку.

– Кто вам стрижет ногти на ногах?

– Педикюрша Ирочка, но сейчас…

Тетка уточнила:

– А сейчас?

– Сейчас Ирочка сидит в своем Мухосранске.

– И кто теперь стрижет вам ногти на ногах?

– А почему вас интересуют только ноги?

– Это тест на самостоятельность клиента.

– Вы хотите прислать мне бесплатную педикюршу?

– Я хочу понять, вы в состоянии или нет сами себе стричь ногти на ногах.

– И зачем?

– Это тест. Хорошо, ставлю «нет».

– Что нет?

– Что не в состоянии. Запомните три слова: ключ, шар, лимон.

Идем дальше.

– Ключ, шар, лимон, – вяло повторила Илона.

Вопросы шли один другого дебильнее. В конце тетка попросила:

– Повторите три слова, которые я вам говорила.

– Вы мне больше говорили.

– Можете повторить?

Всплыл только лимон, и тетка с удовлетворением отметила несостоятельность бабушки Илоны.

– Вы меня арестуете?

– Подпишите вот здесь левой рукой!

– А можно крестик?

– Подпишите левой рукой.

Илона злобно поставила крест, перекрывший всю эту херню.

Тетка терпеливо написала что-то внизу бумаги и аккуратно поместила в папку.

– Последний вопрос: какой сегодня день?

– Плохой.

– Какой день недели?

– Mardi, нет – landi… нет, среда.

– Всего доброго, – тетка встала и пошла к двери, у двери обернулась:

– Я пришлю к вам психиатра. Надо установить, опасны вы для общества или нет.

Когда она ушла, Илона взяла молоток и гвоздь и заколотила дверь, как в мультике про Масяню: лучше умереть с голоду, чем впускать такую мразь в дом. Неожиданно пришло ощущение молодости, когда она обожала Эдит Пиаф и пела вместе с ней: «Non, je ne regrette rien!1»

Курьер

Султан – курьер. Единственный, кто кормит семью.

Остальные – безработные: отец, мать, старший брат, сестра и бабушка.