Волшебный магазин

Шла к метро «Новослободская». Мечтала о совершенно открытом красном платье в пол, с разрезом по левой ноге. Потому что правая отекшая из-за застоя лимфы. Вдруг вижу: тусклая вывеска и по-английски – Second Hand. Собственно, мне нужно было платье на один вечер, потом выкину его к чертовой бабушке.

Вошла. Запах секонд-хендовский, как нафталин, как средство для мытья пола: чуть затхло – чуть кисло. В закрытых шкафах висят платья, но разглядеть их трудно. Из-за занавески вышла горбунья, этот магазин просто из какого-то фильма типа «Широко закрытыми глазами». Горбунья смотрела на меня неприязненно.

Я спросила:

– Откуда взялся этот магазин, я сто раз ходила по этой улице?

Горбунья пробормотала:

– Ниоткуда не взялся, всегда был. Чего надо?

– Красное платье. Длинное.

Продавщица открыла шкаф и сняла с вешалки что-то розовое. Потом сдернула с другой вешалки вишневое.

– Нет, – сказала я твердо, – мне нужно ярко-красное платье.

Горбунья набрала несколько красных, но коротких.

– Нет, – опять отказалась, – длинное, красное, открытое.

Горбунья смотрела на меня с подозрением. Очевидно, прикидывала мой возраст.

– Красные туфли я сама куплю, – зачем-то добавила я.

Горбунья задумалась и пожевала губами. «Кровь, кровь впереди и морок, морок», – донеслось до меня, впрочем, похожее на строчку какой-то песни.

Потом скрылась за занавеской и вынесла именно то, что надо. Это была жар-птица, а не платье. Оно горело ярким натуральным шелковым цветом. И от него разбегались волны света. В которых тонули прожитые годы.

Упершись коленом в мою задницу, горбунья застегнула крючки на спине. Чтобы удалось, пришлось снять лифчик, но ткань держит железно. Плечи открыты, декольте требует бриллиантов, руки не шокируют. Правая нога закрыта, нечего ее показывать, зато левая ведет себя как хочет.

– Беру, – сказала я, мысленно ощупывая свой кошелек, – сколько?

– Тысяча, – прокаркала тетка, не проявляя ни малейшего желания меня расстегнуть.

– Беру.

Пришлось ей меня рассупонить.

Когда я вышла с пакетом в руках, прошла несколько шагов в сторону метро и оглянулась, магазина, клянусь, не было вообще. Безликая желтая грязноватая стена с отбившейся местами штукатуркой.

Но я-то была и несла свою «жар-птицу» в обычном пластиковом пакете из магазина секонд-хенд.

Я была в этот миг абсолютно счастлива, меня даже не пугало отсутствие туфель – да хоть босиком.

У подъезда привычно маячил Роберт. Я села рядом и показала на пакет.

– Купила новое платье, какое хотела, в волшебном магазине.

Он абсолютно не заинтересовался и, подумав, сказал:

– Маргарита Емельяновна, мне кажется, вы меня неправильно понимаете. Я действительно вас люблю.

«Педофилия, педофилия», – запело в голове. Надо было собраться и дать отпор. Сейчас я ему все скажу. И мы наконец успокоимся.

Вместо этого он меня поцеловал – так трогательно, так по-детски, просто тюкнул в щеку холодными губами и заплакал.

– Ты очень хороший человек, – сообщила я ему, – у тебя будет столько счастья, ты забудешь этот морок как страшный сон.

Судя по его реакции, он заинтересовался незнакомым словом морок.

– Морок – это мрак, темнота, – пояснила я учительским тоном, – но есть еще один смысл – «нечто одуряющее, очаровывающее, помрачающее рассудок».

– Да, – согласился Роберт и добавил: – Я еще раз ходил в Музей Зверева, это здорово!

– Наступает Новый год, ты заканчиваешь школу, у тебя огромная жизнь, кем ты хочешь быть?

– Твоим мужем.

Ну здрасте, приехали.

– Знаешь, давай так – продержись до конца школы и потом все решим.

– А ты продержишься?

Ничего себе вопросик.

– Я не приду на завтрашний праздник, я улетаю на Новый год в Шаолинь с друзьями.

Молчание. Сопение.

– Так что с наступающим годом!

– Зачем ты купила платье?

– Для Китая. Там принято встречать в красном.

Молчание. Сопение.

– Я тоже хочу в Шаолинь.

Сказка про белого бычка. Хватит. Быстро поцеловала в щеку и пошла к подъезду. Оглянулась – сидит понурый, несчастный. Ну что ты будешь делать?!

– Это далеко. Учи географию.

– Ты не едешь, ты наврала.

Вот она – прозорливость влюбленного человека.

– Если ты завтра не придешь, я выброшусь из окна.

– Знаешь, как это называется? Шантаж.

– Мне плевать.

– Хорошо, скажу честно, я еду на три месяца в Китай – мне надо пройти курс омоложения.

– Чего?

Мне понравилась эта идея, и я стала ее развивать.

– Геронтология – это новая область науки, раньше люди так долго не жили. И я записалась на серию процедур, которые помогут справиться с болячками, наладить лимфодренаж, упорядочить процессы пищеварения. Акупунктура в Китае на высоком уровне, они отвергают пластические операции и химические воздействия, они считают, что человеческий организм заряжен на гораздо более длинные сроки жизни…

Боже, куда меня несет. С каждым словом он укрепляется в своей правоте, вот уже перестал думать о самоубийстве, какие-то мысли возникли на этом кукольном личике.

– Дай мне ссылку, пришли в личку.

– Ты тоже хочешь омолодиться? – пошутила я. – Ты же просто окажешься в пренатальном состоянии.

– Нет, это нужно для мамы. Мама болеет.