Волшебный магазин

Он ткнул пальцем в меню наобум и сказал «bitte» – с языками всегда было сложно. Девушка послушно ушла, и очень скоро два дюжих мужика расставили возле него треногу в виде столика, водрузили устройство типа электрогорелки, к которому прилагалась сковородка и отдельно набор специй и кусок сырого мяса.

Ираклий осмотрелся: помощи ждать не от кого. Начал действовать: резать, жарить, солить. Вошел во вкус. Чад поднимался над сковородкой и уходил к потолку. На потолке был противопожарный датчик, который терпеливо ждал своего часа. И наконец сработал оглушительно.

Звук был оскорбительно мерзкий. Редкие посетители занервничали.

Лия немедленно подбежала, выключила устройство и жестом приказала официантам все унести.

Ираклий оглох от сигнализации и перестал адекватно воспринимать действительность. Он решил, что Лия – это его ангел. Он припал к ней в отчаянии и попросил увести его от этого звука.

Лия аккуратно взяла Ираклия под руку и, сняв со стула его куртку, медленно повела к выходу.

– Подожди, а заплатить, – он достал карточку и протянул девушке, но та решительно вернула карточку, и они продолжили свой путь: к лифту, потом через вестибюль, потом через дверь-вертушку, и уже на улице она ласково отпустила его руку и что-то сказала.

В кармане зазвонил телефон. Ираклий включил и услышал вопль жены: где ты, черт тебя подери, все уже собрались, пресса, гости, шлюшки местные, где тебя носит?

Он попытался вставить слово, но не удалось. Инга дотяфкала свой текст и отключила телефон.

Ираклий, абсолютно уверенный, что Лия исчезла, огляделся. Но она стояла, улыбалась и говорила на непонятном языке, показывая пальцем наверх. Это означало, что ей пора на работу.

Ираклий достал свою визитку, которой в Москве очень гордился. Ее особенно уважали гаишники. Но Лия уже бежала к входу в своих далеких от Ираклия мыслях на своем непонятном для него языке.

Дверь прокрутилась – и нет ее.

Ираклию стало очевидно, что с ним не все в порядке. Пора идти к психиатру, глотать таблетки и готовиться к худшему. Но ему так это нравилось, так радостно было ожидание очередного явления Лии – неужели необходимо от этого отказаться.

На вернисаже он был внимателен к посетителям, терпеливо дожидался перевода непонятных речей, ласково поддакивал обычной мишуре, которая сопровождает подобные встречи с прекрасным, – и никакой разницы, в какой стране происходит эта встреча, в какой части земного шара. Он давно перестал замечать границы, языки – все равно их не знал. А всеми фибрами души с нетерпением, превосходящим отпущенные ему силы, ждал, как в ранней молодости, ее появления. Она не могла не прийти. Она обязана была появиться – хоть в окне, хоть на картинке, хоть в толпе, но обязательно быть увиденной им, потому что он жить не мог без нее.

А ее не было.

И он стал ее рисовать.

Как она ему видится.

А получалась она все равно в его привычной изломанной манере с удлиненными ступнями и скрещенными руками, угловатыми локтями зацепленными друг за друга. Вернее, она так рисовалась.

А виделась иной, оттого неуловимой. И снилась такой, как виделась.

А на холст не ложилась.

Ираклий психанул – на кой черт ему этот давно отработанный, растиражированный по всем его вернисажам образ, знакомый до омерзения.

Когда-то он так начал рисовать свою первую жену, потом вторую, потом третью. Инга не вошла в эту шеренгу из-за аномальной полноты, которой она когда-то его пленила.

Потом в Москве начался карантин и рухнули, к счастью, все его вернисажи. Он обрадовался.

Теперь он проводил время только в своей квартире. Инге еще не было шестидесяти, и она свободно передвигалась по городу, договаривалась с галеристами, старалась выбить какие-то невыплаченные Ираклию деньги. Но вокруг стали умирать все больше и больше. И они замкнулись в своем мирке, наедине друг с другом.

Она сидела перед компом, он – перед телевизором, наслаждаясь старыми американскими фильмами.

Курьеры приносили еду.

Было уютно и нескучно.

Однажды на экране мелькнул фильм, который Ираклий мог смотреть бесконечно: «Весь этот джаз» Боба Фосса.

И на экране появилась Лия – ангел со струящимися волосами, белое совершенство внеземного происхождения.

Он почему-то именно этого ангела в фильме совершенно не помнил. Очевидно, смотрел другими глазами. А теперь хотел смотреть только на нее.

Фильм кончился, и он попросил Ингу найти в интернете этот фильм – он хотел посмотреть еще раз. У нее был важный зум с галеристами, и она не отреагировала. Махнула рукой – не мешай!

Он узнал в Яндексе имя актрисы: Джессика Ланж.

А ему нужна была Лия.

Ночью поднялась температура и начался озноб.

Он решил не будить жену, ехать в больницу не было желания.

Переболеть надо дома. Инге тоже. А потом – сам черт не брат – гуляй, рванина, хоть по Красной площади.

Но к утру стало совсем плохо. Душил кашель.

За ним приехала скорая. Жена осталась дома.

Врач, одетый как астронавт, не угадать даже – он или она, велел собираться. Голос тоже не давал возможности определить пол – звучал глухо, как из-под земли.