Вольтанутые Хроники. Книга 1

Оставив дверь открытой (хоть какой-то свет), женщина подошла к кровати.

— Вы почему не спите? Зелье какое подать? — обеспокоенно спросила.

— Не надо, уже прошло. Вы так гремели на кухне, что аж сюда было слышно. Ты его не сильно зашибла?

— Цел он, цел. Ухо ему малость помяла, на том и помирились.

— Ты не обижай его. Он неплохой мужичонка. Может, и не зря к нам прибился, у него ведь тоже дом где-то должен быть.

— Хорошо, не буду.

— Вот и славно.

Бабка закрыла глаза и начала водить рукой, будто ища кого-то. Лишь сейчас Менузея заметила Хрыську, свернувшуюся калачиком под боком у хозяйки. Подхватив кошку, она переложила её повыше, старухе как раз под руку.

Когда кухарка уходила, они так и спали вдвоём — беззаботно улыбающаяся во сне бабка и довольно мурчащая Хрыська.

Знахарка отлёживалась ещё несколько дней, пока в себя полностью не пришла. Юхук всё это время старался быть недалеко от неё, прибегал по первому зову. Правда, уже так не балаболил. Сидел и серьёзным голосом рассказывал всякие поучительные истории из своей жизни. Бабка, увы, оказалась неблагодарным слушателем — вначале вроде бы и с интересом внимает, а потом вдруг заснёт, да ещё и храпеть начнёт. А то прищурится лукаво и тоненьким голоском протянет: «Жа-ааних…». Глянут они друг на друга, да и прыснут тихонько, чтобы кухарка вдруг не услышала.

Менузея в их разговоры никогда не вмешивалась: взрослые люди, чего возле них штаны просиживать?

Глава 10. Попутчицы (история одной наёмной работницы)

По Сэрендину Менузея шла в своём лучшем наряде — нежно-голубой блузке, отделанной тончайшими синими кружевами, и длинной тёмной юбке. Кружева она плела сама, из-за чего очень гордилась обновкой. В таких больших городах Менузея бывала считаные разы, и ей очень хотелось выглядеть «не хуже местных».

Выйдя на околицу, за последние дома, женщина первым делом переоделась в придорожных кустах. В поле всё равно мало кто встретится, можно и попроще одеться, не стоит парадную одежду зря изнашивать.

Подумав, сняла и туфли — дорога дальняя, чего зря подошвы протирать?

Конечно, если ей повезёт и подвернётся попутная повозка, она уже к ночи может быть дома. Но и пешком дойти не так уж трудно — всего лишь один раз ночлег искать придется.

Всё-таки хорошо, что их покупательница, отправлявшаяся к родственникам на свадьбу, согласились подвезти её до Сэрендина. И город посмотрела, и домой отсюда намного ближе.

Задумавшись, Менузея не заметила, как её догнал нарядный экипаж. Спохватилась лишь, когда пара гнедых промчалась мимо.

Эх! Зря упустила. Может, и подобрали бы одинокую путницу.

Будто услыхав ее мысли, экипаж вдруг остановился. Кучер, сидевший на козлах, обернулся и махнул ей рукой, приглашая.

Менузея тотчас перешла на бег — неловко заставлять людей ждать, тем более — богатых господ. Когда она была уже совсем близко, дверца экипажа гостеприимно открылась, заставив женщину испуганно вздрогнуть.

Неужто, её прямо карету приглашают? Менузея думала, что кучер дорогу показать попросит, рядом с собой ее посадит. Но делать было нечего — пишлось забираться внутрь. Жаль только, что она уже успела переодеться. Одежда на ней чистая, не старая, да уж больно простая для такой роскоши.

В экипаже ехала всего одна женщина. Не юная, старше Менузеи, но выглядела очень привлекательной. Всё аккуратно, всё в лад, хотя и не писаная красавица. Копна рыжих непослушных кудряшек уложены так, что каждый локон на своём месте. Глаза красивые: большие, серые, с густыми ресницами, но взгляд властный. Да и держит себя гордо — вон какая спина ровная. Барыня, одним словом.

Поздоровавшись, Менузея скромно села в уголок, стараясь занимать как можно меньше места, но удавалось ей это плохо: рост слишком большой, ноги чересчур длинные, да ещё и босые — мокрые, грязные. И вся она какая-то нескладная, не для этого роскошного экипажа рождена. Вот на кухне бабкиной всё по ней — огромная печь, большой стол, крепкие лавки, табуретки устойчивые. Здесь же даже дохнуть в полную силу боится, чтобы занавески с окон случайно не сдуть.

Подождав, пока попутчица устроится, барыня взглянула на неё ласково да спросила нежным, как приглушённый колокольчик, голосом:

— Куда направляешься, хозяюшка?

— В Куцые Хвосты, госпожа.

Услыхав название, женщина не засмеялась, как можно было ожидать, лишь улыбнулась слегка.

— Это где же такие находятся?

— В предгорье, считай, в самих горах. За Ковачиком, через пару деревень.

— Так нам с тобой по пути! Я еду в Ковачик, на завтрашнюю ярмарку хочу попасть.

Какая удача! Менузея даже не рассчитывала на такое везение. Чуть ли не до дома доедет! Если пойти от Ковачика не трактом, а тропинками через поля, пути останется всего лишь на два-три часа.

— Ты там живёшь, в Куцых Хвостах?

— Нет, госпожа. Родом оттуда, мать хочу проведать.

Надо сказать, Менузея никогда разговорчивой не была. Да и не бывала она особо нигде, у старухи-знахарки работая. Суетясь по хозяйству, кухарка могла за целый день слова никому не сказать.