Волжские сказки

И действительно, когда взяли щипцами иглы, сунули в горн,— получились такие громадные куски стали, из которых потом сделали нужные вещи.

Тут Настасья и говорит:

— Бери, Коля, плетку и неси!

А не только взять, но и пошевелить плеткой он не смог.

Тогда Настасья забрала плетку, уздечку и седло и пошла в подземелье. А дверь была настолько тяжелая, что Настасья едва-едва подняла ее кнутовищем стопудовой плетки. Конь услышал, рванулся — порвал двенадцать тяжелых цепей крепких, поломал одиннадцать чугунных дверей и хотел выскочить на вольный свет. Но Настасья его так сильно ударила промеж ушей, что конь подогнул колени. Надела Настасья уздечку и седло, вскочила в седло и помчалась по желтым сыпучим пескам. Сколько конь ни прыгал и ни играл, Настасья Прекрасная крепко на нем сидела и била его беспощадно стопудовой плеткой. В конце концов конь устал.

Тогда Настасья надела на него обыкновенную уздечку, положила обыкновенное седло, подала Коле обыкновенный плетенок и сказала:

— Садись и поезжай. Скоро выйдет мой папаша. Когда он увидит такого избитого коня, будет тебя ругать. Ты спрыгни с седла и ударь коня три раза плеткой наотмашь. Когда конь почувствует, что нет на нем седока, он побежит. Папаша бросится за конем вдогонку, а ты скорее иди ко мне.

И только Коля сел на коня, проехал один круг, выходит царь — водяной дедушка и говорит:

— Ах ты, мерзавец, да разве так объезжают? Что ты сделал с моим любимым конем? Зачем ты его так избил и измучил? Я тебя за это все равно накажу.

— Тебе, старому псу, никто не потрафит и никто не угодит!

Спрыгнул Коля с коня, ударил его наотмашь три раза, и конь, как вихрь, сразу умчался, а царь — водяной дедушка пустился за ним вдогонку. Коля пошел к своей Настасье Прекрасной. Она ему и говорит:

— Теперь нам здесь больше жить нельзя. Нас мой отец убьет и наши головы повесит на эти частоколины.

И вот они собрались в путь.

Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли они шли, Настасья Прекрасная и говорит:

— А ну-ка, Коля, погляди — нет ли за нами погони, приляг к земле — послушай ухом!

Коля прилег к земле ухом, послушал — ничего не слышит.

— А ну-ка я прилягу ухом. — Послушала и говорит: — За нами мчится погоня. Я ударюсь об землю и сделаюсь стадом поросят, а ты сделаешься свиным пастухом. Когда подъедут и спросят тебя: «Эй, свинопас, не проходили ли молодые люди — кавалер с барышней?» — говори, что ничего не видел и не слышал.

И вот она ударилась оземь и сделалась стадом поросят, а он сделался свинопасом. Только это проделали, как подлетает тройка вороных и посланные кричат:

— Эй, свинопас, не видал ли, не проходили тут кавалер с барышней?

— Нет, — говорит, — я ничего не видал и не слыхал.

Когда посланные вернулись к царю — водяному дедушке, он и спрашивает:

— Ну что, привезли?

— Нет, — говорят слуги, — ничего не видали, только видали одно свиное стадо и пастуха.

— Да это они и есть! Вы бы их и взяли. Поезжайте обратно и что бы вам на пути ни попало — берите; знайте, что это они!

Настасья Прекрасная опять говорит:

— Ну-ка, Коля, послушай — нет ли за нами погони.

Послушал Коля и сказал:

— Ничего я не слышу, ничего не вижу.

Когда Настасья послушала, сразу говорит:

— За нами мчится погоня. Я ударюсь об землю и сделаюсь церковью, а ты — церковным сторожем. Они впопыхах не заметят, что это мы. Крикнут: «Эй, сторож, не проходили здесь кавалер с барышней?» — ты говори, что не видал.

Вот Настасья ударилась об землю и превратилась в церковь, а Коля стал церковным сторожем, и только успели они это проделать, как подлетели слуги на тройке вороных и говорят:

— Эй, сторож, не проходили здесь кавалер с барышней?

Он отвечает:

— Ничего не видал.

Слуги вернулись к царю. А Настасья с Колей пошли дальше.

Когда слуги приехали к водяному дедушке, тот спрашивает:

— Ну что, привезли?

— Нет, — говорят.

— Да не может быть! Они дальше этого расстояния не должны уйти. Неужели на пути ничего не видали?

— Ничего. Только церковь и сторожа.

— Да это они и есть! Взяли бы с собой! Вижу я, что вам их никогда не догнать, они теперь уже слишком далеко. Придется мне самому ехать в погоню.

Вот царь садится на кобылицу, которая за каждый прыжок делает по триста верст.

Настасья Прекрасная и говорит Коле:

— А ну-ка, Коля, послушай — нет ли за нами погони?

Он послушал:

— Нет, — говорит, — ничего не вижу, ничего не слышу.

— А ну-ка я послушаю.

Посмотрела, прилегла к земле и говорит:

— За нами сам папаша едет, от него не спасемся. Теперь дело за тобой. Я ударюсь об землю и сделаюсь большим озером, а ты ершом, а он ударится об землю, наверное, сделается щукой и будет за тобой плавать, но ты не зевай, ты ему не подставляй нос, а подставляй хвост — он с хвоста тебя проглотить не сможет.

И вот Настасья ударилась об землю и превратилась в озеро, а Коля превратился в ерша, а царь — водяной дедушка ударился оземь, превратился в щуку и начал гоняться за ершом — как ни забегает, чтобы ерша проглотить с носу, а ерш все ему хвост подставляет.

Щука три дня и три ночи гонялась за ершом, но как она ни старалась, а ерш все подставлял ей хвост.

Наконец царь — водяной дедушка устал и сказал: